Тема может быть покажется несколько странной в рубрике, посвященной обсуждению творчества В.Резуна, но на мой взгляд, достаточно уместной если говорить о тайне 22 июня 1941 года, а в общем о причине катастрофических поражений Красной Армии в 1941-42 годах. До недавнего времени при чтении книг о нашем славном прошлом времен ВОВ меня не покидало ощущуние «дежавю» , которое усилилось после «Ледокола», и последующих вышедших произведений, принадлежащих перу в том числе и тов. Исаева. То есть о чем-то таком я уже читал, и там тоже в изобилии встречались парадоксальные разгромы огромных армий небольшими отрядами в считанные дни и часы, многочисленные предательства целых народов великой казалось бы до определенного времени страны, почти полный упадок духа от рухнувших надежд и в конце концов славное возрождение.
По - моему аналогия между великой отечественной и столетней войнами (естесствено в соответствующих временных и числовых масштабах) настолько велика, что анализируя события одной можно понять то, происходило в другой. В то же время война англичан с французами уже давно не несет идеологической нагрузки и может быть рассмотрена достаточно объективно.
Итак обе великими державы «де юра» сами этих войн не начинали (Франция и СССР) но особого страха перед противниками не испытывали. Обе были самыми крупными и централизованными государствами в своем регионе и имели передовое для своего времени вооружение, неплохих и достаточно опытных полководцев, многочисленные людские ресурсы. Непосредственно в довоенный период без особого труда Франция упрочила свое влияние во Фландрии, присоединила Дофине, а СССР поглотил почти всех своих западных соседей, казалось бы пик могущества и силы? Обе страны откровенно играют мускулами перед своими будущими врагами демонстрируя в дипломатии завидное упрямство, не подозревая о многочисленных скрытых проблемах, а их элиты начинают утрачивать чувство реальности, которая очень скоро оборачивается настоящим кошмаром.
При вторжении во Францию англичан и соответственно в СССР немцев жертвы агрессии терпят одно за другим обескураживающие поражения, которые поначалу воспринимаются отечественными современниками как случайность, Креси и Пуатье показывают полную неспособность французской армии к согласованным действиям между так сказать родами войск: ковалерией, легкой и тяжелой пехотой, лучниками. Та же напасть преследует советские армии, которые также ничего не могут поделать с мобильным и достаточно скромно вооруженным и оснащенным вермахтом. Неумелость взаимодействия и отсутствие дисциплины становятся причинами гипертрофированного возвеличивания меткости стрел йоменов и мощи немецких танков. Причины поражений ученые мужи атакованных стран (Франции и России) пытаются найти в чем угодно, но только не в паталогической неспособности войск и командования придерживаться определенных общепризнаннных правил при ведении боевых действий. Дальше больше. Французы фактически теряют на время Париж, а СССР лишается своих самых развитых территорий. Нас спасает от разгрома зима и неподготовленность немцев к затяжной войне, а французов – внутренние неурядицы в Англии. Появляется долгожданная передышка. Французский полководец нового поколения – Дюгеклен не выиграв ни одного сражения тактикой мелких стычек вытесняет немногочисленных оставленных на континенте англичан с севера страны и фактически отводит прямую угрозу государству. Та же тактика приносит успех маршаллу Шапошникову под Москвой и на Украине: враг отброшен, частично обескровлен, но далеко еще не побежден, а главное нет ощущения полноценной победы, превосходства над немцами, скорее наоборот – чем крупнее сражение тем более сомнителен в нем успех советской стороны. А главное появляется внутренний враг в своей собственной стране, неожиданно поднявший голову и заявивший о своих полных правах. Во Франции вскоре и без английской угрозы начинается гражданская война – еще недавно объединенные под властью «железного короля» Бургундия и Бретань и даже Париж ведут фактически самостоятельную политку, а перед СССР встает реальная угроза борьбы с Прибалтикой, Украиной, татарами, казаками, чеченцами и наконец «власовцвми», то есть красноармейцами всех национальностей охотно переходящими к немцам и готовыми воевать на их стороне против еще так недавно казавшейся такой незыблемой власти. Формируются национальные подразделения СС из народов СССР, в вермахте появляются многочисленные добровольные помощники – «хиви» из бывших советских граждан. Не вызывает сомнений, что без этих внутренних союзников ни немцы ни англичане не смогли бы достичь в этих войнах таких значителдьных успехов. Но элиты как Франции так и СССР по-прежнему не хотят делать никаких выводов: кратковременные незначительные успехи лишь упрачивали в них убежденность в правильности общих методов ведения войны, а «внутренний» враг просто игнорировался. Пополненные и отдохнувшие войска англичан и соответственно немцев возобновляют военные действия и снова наносят своим противникам обескураживающие и сокрушительные поражения. Айзенкур становится французским Харьковым, а Краван и Верней - Любанью и Крымом. Во всех случаях картина сходна: огромные жертвы и масса пленных, притом, что первыми в атаку бросались тяжелая конница французов и соответственно советские танки, и те и другие останавливались и быстро уничтожались английскими латниками с лучниками, ставившими перед собой в плотном строю в землю острые колья, и немецкими подразделениями ПТО. Боевой дух французов и РККА на этих этапах войны падает на самый низкий уровень, теперь они кажется и сами не верят в собственную победу: войска откатываются к по сути единственным оставшимся рубежам Орлеану и Сталинграду, откуда и начинается их возрождение.
В общем аналогии можно проводить до бесконечности, начиная от жесткой предвоенной централизации Франции и СССР и заканчивая прменением англичанами и немцами принципиально новых тактических приемов, ставшими революционными для своего времени. И в этих аналогиях, видимо, кроется разгадка многих тайн последней великой войны.