Гришковец о Саакашвили

 

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Гришковец о Саакашвили:



"Последние несколько дней при любой возможности включаю телевизор и смотрю, смотрю практически одни и те же репортажи, переключаясь с канала на канал. И ничего не могу понять. Понятно, что там происходит ужас... Раньше, чтобы разобраться в чём-то смотрел BBC и CNN. Сейчас это не помогает, а скорее наоборот. Как же мне обидно, и как много совершено непоправимого. Я называю такое - шагами в безвозвратное (это мой собственный термин)...

Но всё-таки я воздержусь от каких-либо соображений, комментариев по поводу того, что происходит. Страдаю и переживаю и жду хоть какой-то ясности и хоть каких-то внятных действий от тех, кто может действовать в этой ситуации.

Но всё же расскажу о своих впечатлениях более чем полуторагодовалой давности. Я тогда был в Тбилиси со спектаклем. И мне довелось наблюдать президента Саакашвили, и даже перемолвиться с ним несколькими словами. (Я как-то давно писал об этом, но сейчас расскажу подробнее).

Был вечер, будний день. Мы сидели с моим другом (не буду его называть) в старом Тбилиси в маленьком а-ля французском кафе. Мы беседовали. Народу было немного. Было занято буквально три-четыре столика из двеннадцати-пятнадцати. Вдруг в кафе зашли несколько мужчин в тёмных костюмах, один из них переговорил с администратором кафе, а потом они стали подходить к столикам и просить людей покинуть кафе. Кому-то даже предлагали оплатить счёт в уплату за беспокойство. Нас тоже попросили удалиться. Мой друг человек небезызвестный и ему сказали, что всё это происходит по той причине, что придёт президент. Мы безропотно собрались уходить. Но на выходе мой друг встретил своего знакомого, который стоял в дверях. Он оказался начальником охраны Саакашвили. Он любезно предложил нам остаться. Мы пошли допивать кофе. Вскоре явился сам Михаил Саакашвили. Вместе с бывшим министром обороны (не помню, как его зовут, он вроде теперь Лондоне или в Париже) и ещё каким-то министром. С ними были ещё две дамы, явно государственного уровня. Они уселись за столик, довольно громко о чём-то говорили, смеялись. А потом нас через начальника охраны попросили подойти к их столу. Мы подошли... Я шёл, стараясь быть весьма доброжелательным, вежливым и мне было любопытно. В любом случае я старался внутри себя поддерживать уважение к должности президента той страны, в которой живёт много моих друзей и которую я люблю.

Нас не пригласили сесть. При этом, когда мы уже подошли, с нами не сразу поздоровались, потому что сидящие продолжали вести разговор между собой. Для нас с моим другом повисла нелепая и унизительная пауза. Саакашвили сидел, развалившись в кресле. Неожиданно он оторвался от разговора и поздоровался с моим другом. Сделал он это, не поменяв вальяжную позу. Говорил он по-грузински, а мой друг ответил ему по-русски. Мой друг представил меня, президент Михаил перевёл на меня взгляд, также, не поменяв позы, сказал: "Здравствуйте, вам нравится Грузия?" - сказал он это почти без характерного грузинского акцента. Я сказал, что мне очень нравится Грузия. "Да,- сказал он, - хорошая страна. А я её президент". Было ясно, что он позу не поменяет и присесть не предложит. Тогда я сказал вежливо и почти смиренно:"А я писатель, который в России больше чем писатель". Сказал, что рад знакомству, извинился и сказал, что пойду допивать кофе... У меня было очень неприятное ощущение. Я тогда в первый раз в Тбилиси встретился с грузином, в котором не было доброжелательности. В котором не было того элегантного лоска, который так свойственен тбилисским мужчинам. Было видно, что он дурно воспитан, очень самолюбив. Он оказался даже совсем несимпатичным человеком, с неприятным голосом, лишённый, на мой взгляд, какого-либо обаяния. Я очень долго недоумевал и до сих пор недоумеваю, как он смог стать президентом страны, в которой такая выдающаяся культура и так много блистательных, образованных, талантливых людей.

Здесь я поделился только своим человеческим впечатлением и не хотел бы ни с кем вступать по этому поводу в полемику. Я наблюдал Саакашвили в течение может быть минут сорока. А разговаривал с ним одну минуту. Но у меня нет никаких иллюзий насчёт этого человека. Он для меня совершенно не соотносится с моим знанием и пониманием Грузии и грузин. Хотя я также отлично знаю, что он по прежнему весьма и весьма популярен в своей стране. Какая беда!"
   

в начало страницы | новое
 
1945: Ядерная бомбардировка Хиросимы (74 года).
Поиск
Настройки
Твиттер сайта
Статистика
Рейтинг@Mail.ru