Реклама Google — средство выживания форумов :)
Сговор Англии, Франции, Германии и Италии в 1939 г. ставил Советский Союз в положение международной изоляции и практически сводил на нет усилия советской дипломатии по созданию системы коллективной безопасности. 30 сентября 1938 г. Лондон подписал с Берлином декларацию, содержащую обязательства “никогда не воевать друг с другом”, что фактически означало соглашение о ненападении. 6 декабря 1938 г. такую же декларацию подписала Франция. Министр иностранных дел Франции отметил, что германская политика отныне ориентирована на борьбу против большевизма. Германия проявляет свою волю к экспансии на Восток. 11 апреля 1939 г. Гитлер утвердил Директиву о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939-1940 гг., основу которой составлял план вторжения в Польшу, а в дальнейшем “поход на Восток”. Сложившаяся ситуация вынуждала к поиску контактов, и 17 апреля 1939 г. советское правительство выступило с предложением о заключении между СССР, Англией, Францией договора “о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств”. Такие же обязательства в аналогичном случае три державы брали бы на себя и в отношении государств, “расположенных между Балтийским и Черным морями и граничащими с СССР”. Отразить все эти положения советская сторона предлагала в военной конвенции. Но эти инициативы не встретили конструктивного отклика ни в Лондоне, ни в Париже. .
21 сентября 1938 года, в самый разгар Судетского кризиса, Польша предъявила Чехословакии ультиматум о «возвращении» им Тешинской области, (где проживало 80 тысяч поляков и 120 тысяч чехов) и 30 сентября, в день подписания Мюнхенского соглашения, (одновременно с немецкими войсками, занимавшими Судеты) ввела в Тешинскую область свою армию; в это же время Венгрия оккупировала южные и восточные регионы Словакии.
В ночь с 29 на 30 сентября 1938 года было подписано знаменитое Мюнхенское соглашение (т. н. «Мюнхенский сговор»). 30 сентября Варшава предъявила чехословацкому правительству новый ультиматум, где требовала немедленного удовлетворения своих требований. Польская элита уже мечтала о «крестовом походе» против СССР, так, польский посол во Франции сообщил американскому послу следующее: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом, и в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не будет более представлять собой даже подобия государства».
Вместе с тем позиции Великобритании и Франции в Турции остались непрочными. Турецкое правительство пошло на сотрудничество с ними, реагируя одновременно на германскую и советскую угрозы. Причем первая могла исходить прежде всего от относительно слабой Болгарии, все более явно склонявшейся к прогерманской ориентации. Вторая же непосредственно связывалась с СССР. До тех пор, пока Анкара разделяла с Парижем и Лондоном видение угроз своей безопасности через призму «объединенной советско-германской» опасности, Турция оставалась лояльным союзником атлантических держав.
Но по мере того, как с конца 1940 г. стал определяться советско-германский антагонизм, Турция стала более откровенно поворачиваться к партнерству с Германией. Великобритания, оказавшаяся после поражения Франции весной 1940 г. (см. ниже) единственным серьезным противником Германии на западе Европы, не препятствовала Турции в этом. С одной стороны, конечно, Лондон был обеспокоен германо-турецким сближением. С другой — оно рассматривалось как элемент нагнетания германо-советского противостояния. Между тем развязывание советско-германской войны было единственным шансом для Великобритании ослабить военное давление на нее со стороны Германии и источником надежды на подрыв германской мощи в результате изнуряющего конфликта с Советским Союзом.
Поэтому Великобритания не протестовала, когда 18 июня 1941 г. в Анкаре был подписан германо-турецкий Договор о дружбе. Лондон был удовлетворен полученными им от турецкого правительства заверениями, что германские войска не будут пропущены через турецкую территорию в Сирию и Ирак.
.Официально придерживался политики нейтралитета, но фактически проводил политику в интересах стран «оси».