Южная Африка остановила тендер по выбору генподрядчика для строительства второй в стране АЭС. Временный отказ от расширения атомного парка вызван финансовыми причинами - из-за мирового кризиса, ЮАР оказалась не в состоянии изыскать необходимые средства для реализации проекта.
По утверждению южноафриканских энергетиков, это решение не скажется негативно на энергобезопасности страны, так как кризис приведёт к снижению темпов роста энергопотребления в ЮАР.
Французская компания "Electricite de France" (EdF) начинает сталкиваться с "явными свидетельствами" промышленного спада, заявил президент компании Пьер Гадоннё (Pierre Gadonneix)).
Выступая перед депутатами нижней палаты французского парламента, Гадоннё признал, что потребление электроэнергии промышленностью страны несколько сократилось. В то же время, расход электричества в бытовом секторе остался на прежнем уровне.
Несмотря на мировой кризис, EdF не станет сворачивать свои инвестиционные программы. В следующем году на них будет потрачено 8 млрд евро. Часть из этих средств предполагается направить на нужды строительства атомного энергоблока "Фламанвилль-3" с реактором EPR-1600
Стоимость фламанвилльского блока составит 4 млрд евро, и для возмещения затраченных средств EdF хотела бы поднять тарифы на отпускную электроэнергию в тех секторах, где они ниже рыночных. Но этот шаг неминуемо будет иметь политические последствия, так как потребители будут раздражены ростом цен в условиях кризиса....
В среду случилось то, чего даже пару недель назад нельзя было предвидеть: американские фондовые индексы на закрытии торгов провалились более чем на 20% от достигнутых в феврале исторических максимумов, тем самым убедив даже заядлых оптимистов в практической неизбежности масштабной рецессии.
Замечу: это произошло в условиях, когда все американские гособлигации имеют доходность ниже 1% годовых, безработица составляет 3,5% от трудоспособного населения и находится на минимальных значениях с 1969 года, а экономика в феврале создала рекордное за последние десять лет число рабочих мест. Причинами феерического обвала стали действия правительств различных стран: сначала Китай начал бороться с эпидемией необычного гриппа методами, которые остановили практически всякую экономическую активность в шести крупных провинциях, парализовали энергетику и транспорт. А затем подобную же панику стали сеять европейские и американские власти, а также Всемирная организация здравоохранения и другие международные институции.
Пандемия коронавируса и ценовая война, возникшая на мировом рынке нефти между Россией и Саудовской Аравией и повлекшая обрушение нефтяных котировок, спровоцировали остановку глобальных рынков, констатируют эксперты Института международных финансов. По их оценкам, США, еврозона и Япония уже находятся в рецессии. Российский рубль за последний месяц снизился к доллару и евро более чем на 20 процентов. О том, что может произойти с мировой и российской экономикой дальше, Сибирь.Реалии рассказал доктор экономических наук Владислав Иноземцев.
– Во время кризиса 2008 года американская экономика фундаментально была больна: росла за счет безумного набухания кредитного пузыря, кредитовали абсолютно безнадежных заемщиков под абсолютно неадекватно оцененное жилье. И когда это все начало заваливаться, банки оказались в крайне тяжелом положении. Началась цепная реакция, экономика встала. На сегодняшний день ничего подобного не было. Десять дней назад была объявлена занятость за февраль, и в январе, и в феврале, количество новых рабочих мест било рекорды. Прибыльность корпораций отличная, опять-таки потребительский спрос высокий, рынки не переоценены, то есть, в принципе, внутри американской экономики особых проблем нет.
Мне кажется, если завтра, допустим, представить себе – все просыпаемся, и выясняется, что вирус куда-то исчез, мы увидим, что в нынешней ситуации, при низких ставках, будет очень-очень быстрый всплеск.
– Но это, я думаю, крайне маловероятный сценарий развития событий.
– Если ограничения продолжатся хотя бы пару месяцев, как это повлияет на экономическую ситуацию в мире?
– Мы будем иметь очень резкий провал во втором квартале. В первом процентов на 5–6 спад, во втором процентов 7. И достаточно быстрое восстановление в последующие месяцы. Я думаю, что, конечно, про экономический рост в этом году можно забыть, но в целом эта искусственная рецессия дальше позволит экономике расти, и фактически мы получим ситуацию, в которой вот эта чрезвычайная ситуация подменила собой экономический кризис. Если сейчас будет 3–4 месяца такого резкого спада, естественно, после этого спрос никуда не денется, он отложенный, он все равно выйдет на рынок, все равно потребление восстановится.
Что сейчас делают американцы? Они помогут тем, кто столкнулся с проблемой выплат по кредитам, если у них задержана зарплата. Предпринимателям, которые рабочих отпускают, но не могут платить зарплату, видимо, правительство поможет эту зарплату выплатить. Если они это сделают, то после того, как ограничения снимутся, этот спрос выйдет на рынок, где резко все поднимется. Насколько это дорого обойдется властям – сложно сказать, но я думаю, что они сейчас экономить не будут. Тем более впереди предвыборная кампания, и Трампу не нужно ее вести в ситуации 20-процентного спада. Поэтому, я думаю, экономика должна начать возрождаться. И это может определенным образом заставить забыть об ожиданиях большой рецессии.
– На данный момент чья экономика страдает в наибольшей степени, если сравнить, например, Россию, Китай, США и Евросоюз?
– Я думаю, что у Китая худшее позади. Он получил свое падение производства, и в течение ближайшего месяца, наверное, ситуация там стабилизируется, начнется увеличение заказов, и где-то к маю, если не будет второй волны, он из этой рецессии выйдет. Что касается Европы, я думаю, что она пострадала сильно, они ограничили передвижение между своими странами – это как если в США все штаты друг от друга загородить стеной. Порядка 70 процентов внешней торговли всех стран ЕС – это была торговля друг с другом. По сути, там будут нарушены очень мощно хозяйственные связи, человеческие, миграционные между отдельными регионами. В Америке, я думаю, пока удар будет самым слабым, потому что американцы уже два года занимаются активно экономической самоизоляцией от Китая, значительная часть внутреннего потребления основана на местном производстве. Но когда в конце квартала будет переоценка тех же самых паев пенсионных фондов, то, конечно, люди увидят, насколько сократились их сбережения, и это может вызвать серьезное уменьшение расходов. Что касается России, здесь будет очень сильный сдвиг по времени, я думаю, сейчас вообще ничего особо не произойдет, потому что международные поездки для России не так актуальные, сейчас будут использованы резервные фонды. Даже если бюджет дефицитным станет из-за нефти, его пополнят через Фонд национального благосостояния. Но вот дальше, начиная с лета и позже, общая обстановка будет очень подавленная, потому что, судя по всему, проблема на нефтяном рынке – это проблема не коронавируса, а разборок между Россией и Саудовской Аравией, и последствия их будут, конечно, совершенно отдельными от нынешней истерики.
– С учетом накопленных ресурсов в ФНБ сколько Россия сможет жить, не затягивая сильно пояса своих граждан, при нефти в районе от 20 до 30 долларов?
– Нет такого понятия – Россия. Есть два общества внутри одной страны. Есть общество бюджетников: пенсионеры, чиновники, учителя, врачи. Эти ребята смогут просидеть на этом года три без особых проблем. Даже Силуанов сказал, что бюджет потеряет два триллиона за этот год, ну, предположим, что он может потерять три триллиона. Сейчас в резервах уже больше десяти, потому что они копятся в валюте. Поэтому бюджет может исполнять все свои обязательства минимум около трех лет. Но если рубль уйдет, допустим, в 90 за доллар, цены процентов на 15 повысятся, и даже при нынешнем бюджетном наполнении реальные доходы граждан уменьшатся. Вторая сторона вопроса – частный сектор. Можно раздать пенсионерам пенсии, но в условиях такой неопределенности и ощущения кризиса люди будут экономить. Они будут ходить не в дорогие магазины, а в дешевые, покупать продукты подешевле и попроще, не будут ходить в рестораны. Станут тратить меньше денег, и это ударит по частному бизнесу. Будут меньше ездить, пойдут вниз авиакомпании, будут меньше останавливаться в гостиницах, начнется огромное перепроизводство предложений услуг. Работники этих секторов будут увольняться. Большие компании это переживут, небольшие предприятия не смогут платить аренду, не имея покупателей, и закроются. Государство, мне кажется, ошибочно воспринимает бюджет как экономику. Кого ни послушаешь из нашего правительства – бюджет гарантирован, мы все оплатим, мы обязательства выполним. Вы-то выполните, но экономика – это не только вы, вот в чем дело.
– Людям, которые заняты в частном секторе, к чему нужно готовиться?
– Им нужно готовиться к тяжелому периоду года на два. То есть им нужно готовиться к тому, что этот кризис будет постоянно нарастать. Он может не быть таким жестким и резким, каким он был в 2008 году: экономика реагирует на резервы, на прочие возможности, это все четко показывает, что ситуация лучше, чем тогда. Но она лучше на периоде очень быстрого реагирования. Что будет дальше – посмотрим. Что делают западные регуляторы? Они доводят до нуля процентную ставку. Что делают российские банки? Они повышают ставку по ипотеке. Ведь что такое российский рынок долговых ценных бумаг? Западные компании вкладываются в рублевые облигации федерального займа, которые приносят 6–8 процентов годовых. Сейчас, когда эти 6–8 процентов испарились за одну неделю с учетом падения курса, понятно, что люди будут с рынка уходить. Соответственно, доходности будет требоваться больше, все крупные предприятия тоже вынуждены будут привлекать деньги не под 7 процентов, а, условно говоря, под 10. Естественно, банки поймут, что лучше дать крупным предприятиям под 10, чем ипотеку под 7. У нас автомобильный рынок на 70 процентов продается в кредит, 55 процентов квартир продаются на привлеченные средства. Если ставки по кредитам вырастут, рынок упадет. В строительстве заняты 2 миллиона человек. Вот и приехали. Это будет везде, это будет очень-очень медленно развиваться, и все будет хуже, хуже и хуже.
– Я слышал, что сейчас в США обсуждается введение ввозных пошлин на нефть. Есть такая тема?
– Я видел сообщения об этом. И думаю, что сделать это очень легко. Когда Сечин говорит, что мы забьем этих сланцевых производителей, это невозможно. Не только потому, что они быстро технологически совершенствуются, просто этот сектор стал в Америке достаточно большим, в нем занято значительное количество людей, и на него завязаны многие производственные процессы. Американцы нарастили объем добычи более чем вдвое за последние 12 лет. Угробить этот сектор никто не даст.
Ввести пошлины на импорт нефти, мне кажется, абсолютно несложно и абсолютно реально. А полученную пошлину пустить на поддержку мелкого бизнеса. Есть еще кое-что, что у нас особо не слышат. У нас считается: ребята, вы пошли в убыток, поэтому завтра обанкротитесь, ваша шахта будет закрыта, и все будет замечательно, Сечин будет на коне. Это неправда. В Америке существует так называемая 11-я статья закона о банкротстве, по которой в случае, если вы не можете расплатиться по кредитам, вы объявляете банкротство и продолжаете работать. Поэтому говорить о том, что они остановятся, это надо просто не понимать, что происходит.
– Думаете, что в Кремле и в "Роснефти" этого не понимают?
– Их уровень понимания происходящих в мире процессов катастрофически низок. В "Роснефти" наверняка есть специалисты, которые понимают, но решения, на мой взгляд, принимаются исключительно под воздействием эмоций и всякого рода мыслей на уровне между Сечиным и Путиным. А представлений о реальном мире нет ни у одного, ни у другого.