Реклама Google — средство выживания форумов :)
Бывший вице-премьер Италии Маттео Сальвини не исключил, что его странa может выйти из Евросоюза и раскритиковал власти ЕС за нерасторопность в принятии мер по борьбе с коронавирусом COVID-19.
Негодование политика вызвал тот факт, что в ситуации пандемии Евросоюз потребовал «еще 15 дней, для тогo чтобы решить, что делать и кому и как помогать, если помогать».
«Это вовсе не союз, это гнездо змей и шакалов. Сначала мы победим вирус, а потом подумаем о Европе. И, если нужно, попрощаемся, даже не поблагодарив», — сказал Сальвини онлайн-изданию Affaritaliani.it.
Вечером 27 марта стало известно, что премьер-министр Италии Джузеппе Конте в ходе совещания 27 лидеров ЕС отклонил проект итогового документа относительно мер по преодолению последствий пандемии коронавируса. Он дал коллегам десять дней, для того чтобы найти «адекватное решение, соответствующее остроте чрезвычайной ситуации».
Председатель Еврокомиссии (ЕК) Урсула фон дер Ляйен не исключает запуска против Германии санкционной процедуры за нарушение законодательства ЕС в связи с решением Федерального конституционного суда (ФКС) в Карлсруэ по Европейскому центробанку (ЕЦБ). Как сообщило в воскресенье агентство ДПА, об этом глава ЕК уведомила депутата Европарламента от «зеленых» Свена Гигольда.
«Я отношусь к этому делу очень серьезно», - приводятся слова фон дер Ляйен из документа. Она пообещала тщательно проанализировать решение германского суда. «На основе имеющихся сведений мы изучаем последующие шаги вплоть до процедуры нарушения соглашений [ЕС]», - подчеркнула глава ЕК. «Последнее слово в том, что касается законодательства ЕС, остается всегда за Европейским судом», - считает она.
Гигольд ранее призвал Еврокомиссию начать проверку в отношении Германии на предмет нарушения европейского законодательства, отметило агентство.
В литературе начала ХХ-го века, скажем, Карл Каутский и Фридрих Кестнер писали о том, что в этом мире перестала возможной быть война, потому, что этот мир так связан – фирмы переплетаются между собой, все дело идет к образованию единой фирмы, единого всемирного треста. Война 1914-го года поставила крест на этих теориях, оказалось, что то, что тогда не называлось глобализацией, а называлось растущей связностью, интернационализацией мира, процессами консолидации, централизацией капитала – вот все это, оказывается, не вечно, ненадежно.
...
Вообще-то в начале ХХ-го века не было инструментария, чтобы ответить на вопрос, где граница, почему не образуется единая фирма, почему не образуется единое всемирное правительство? Этот инструментарий появился позже, он связан с именем Рональда Коуза, человека, которого похоронили в сентябре 2013-го года, в возрасте 102-х лет, великого экономиста, который открыл явление трансакционных издержек. Сила трения есть в социальном мире – сеть трансакционные издержки. Это очень просто объяснить на примере фирмы. Почему фирма, достигая определенных размеров, начинает терять эффективность? Потому, что там образуется столько уровней управления, что людям не хватает рациональности для того, чтобы все эти процессы поставить под свой контроль, начинается недобросовестное, оппортунистическое поведение, и начинают генерироваться издержки – в результате того, что фирма растет. А в мире? А в мире то же самое. Я думаю, что Евросоюз представляет собой изумительное явление именно потому, что это практически предельное явление, в смысле роста координации мира. Им удалось построить четвертый уровень управления! Если мы учтем, что часть стран, входящих в Евросоюз является федеральными государствами с муниципальным уровнем управления. Они имеют три уровня управления внутри себя, четвертый они надстроили! И мы видим, насколько сложно реализуется это управление. Пятый уровень управления – мировое правительство, я думаю, не возможен даже теоретически, потому что запретительно высоки трансакционные издержки.
Думаю, что Украина стала одной из жертв именно такой конкуренции региональных блоков. Обратите внимание, что пять лет тому назад (т.е. ~2009), на конференции там же, на Украине, представители Евросоюза убеждали Украину, что Украина не может рассчитывать на интеграцию и ассоциацию с Евросоюзом, потому что у Евросоюза нет денег на то, чтобы провести институциональные реформы на Украине. С тех пор у Евросоюза денег стало меньше, но почему-то оказалось, что Евросоюз в состоянии осуществить эту интеграцию… Украина – большая и самостоятельная страна и, следовательно, большой рынок, просто ее стали рассматривать как объект в конкуренции за рынки, а не как субъект вложения средств в институциональные реформы. Мне кажется, в этих условиях могут возникать со всех сторон очень опасные иллюзии. Я напоминаю, что синдром 1914-го года в том и состоял, что все страны были убеждены, что мировая война не возможна. Они были свято убеждены в этом, даже после выстрела в эрцгерцога Фердинанда, даже принимая решение о мобилизациях. А потом они перемололи за три месяца два миллиона человек, пришли в ужас, но, в общем, мало что уже можно было сделать. Я думаю, что этот поворот надо предотвращать, также, как сейчас надо говорить, не о том, чья Украина и в какой экономический союз она входит, а о предотвращение экономической катастрофы в одной из крупных европейских стран - Украине, в сорокапятимиллионной стране, где экономическая катастрофа может повести к отрицательным последствиям для многих, и это вопрос интернациональной помощи Украине.