Великая Депрессия

Период тот в Штатах был, тем не менее, ну очччень интересным. Остальным, конечно, тоже перепало нехило. Косвенно и нам.

Построенное на изначально либеральных, рыночных установках, американское общество в 1930-е годы в первый и последний раз в своей истории переживало всплеск популярности социалистических и коммунистических идей. Самой известной идеей такого рода стала положенная в основу целого движения программа «Share our wealth», в которой выдвигалось требование жесткого прогрессивного налога, нацеленного прежде всего на миллионеров и крупнейшие американские корпорации и призванного перераспределить их средства в пользу беднейших слоев Америки. Одним из лидеров этого движения был сенатор Хьюи Лонг, и в 1932-1933 годах число его сторонников приближалось к 7,5 миллиона человек, а сам он заявлял о президентских амбициях. Конкуренцию Франклину Рузвельту на выборах 1936 года Лонг не смог составить только потому, что за год до этого был убит. Сторонники Лонга обвиняли в его смерти чуть ли не самого американского президента.

И если движение Лонга развивалось в прокоммунистическом русле, то одним из наиболее могущественных правых политиков того времени стал радиопроповедник Чарльз Кофлин, собиравший на свои выступления до 40 миллионов слушателей. Кофлин был ярым антисемитом, поклонником Гитлера, Геббельса и Муссолини. Со страниц издаваемой им газеты «Социальная справедливость» он транслировал идеи нацизма, обвиняя во всех бедах США «евреев и банкиров», и видел спасение Америки — в том числе от большевизма и движений типа «Share our wealth» Хьюи Лонга — в фашизме и национализме. Как бы маргинально ни звучали сейчас эти лозунги, Юнионистская партия США, одним из основателей которой стал отец Кофлин, в 1930-е годы претендовала на звание «третьей американской партии», объединив в своих рядах и правых, и левых — всех, кто не нашел себе места в рамках существующей двухпартийной системы.

Так, другой лидер юнионистов — врач Фрэнсис Таунсенд — придерживался гораздо менее радикальных политических взглядов, а в социально-экономических вопросах и вовсе заигрывал с левыми настроениями общества. В 1933 году он разработал план по внедрению в США пенсионной системы, до этого не существовавшей. Его предложение было крайне простым: выплачивать каждому американцу, достигшему 60 лет и не имевшему проблем с законом, 200 долларов, которые он обязан был потратить в течение 30 дней для стимулирования экономики. Финансироваться такая система должна была за счет немаленького общенационального налога с продаж. И хотя это означало существенное увеличение налоговой нагрузки на бизнес, план Таунсенда приобрел такую популярность, что его не смог проигнорировать даже Франклин Рузвельт, в итоге положивший его в основу социальной политики «Нового курса».

 

Еще в 1931 году американский писатель и историк Джеймс Адамс выпустил книгу «Американский эпос» (The Epic of America), в которой фактически заново сформулировал определение «американской мечты». В условиях Великой депрессии это приобрело особую значимость. Если раньше проблемы в жизни простого американца были осязаемы и объяснимы: засуха на ферме, потеря работы в пользу более компетентного специалиста, уход с рынка под давлением конкурентов и так далее, то биржевой крах, за которым последовал резкий спад экономики, для большинства населения США был крайне абстрактным явлением. Но следствия его были настолько ощутимы, что это круто пошатнуло уверенность американца в собственных безграничных силах. Сложные экономические процессы оказались не тем, на что обычный человек может повлиять усилием воли.

 

...На этом и был построен «Новый курс», с помощью которого планировалось активизировать экономическую активность в США после кризиса. Для каждой отрасли устанавливались так называемые «честные условия для конкуренции» с помощью квот на выпуск продукции, распределения рынков сбыта, регулирования цен, стандартов, условий рабочего процесса и уровня зарплат — в общем, государство довольно тотально проникало в рыночные взаимоотношения. Дополнительно — уже не столько в рамках «Нового курса», сколько во второй президентский срок Рузвельта — государство инвестировало в инфраструктуру, промышленность, новые рынки сбыта и даже в сферу здравоохранения и образования. Последняя программа подобных госинвестиций была принята на фоне новой рецессии в 1938 году и составила почти 5 миллиардов долларов — космическая по тем временам сумма.

Идеологическим базисом проводимой Рузвельтом «околокейнсианской» политики стал социальный либерализм, концепцию которого с 1920-х годов активно развивал американский философ и социолог Джон Дьюи. Его ключевая работа «Либерализм и социальное действия» была опубликована в 1935 году в целях актуализации классического либерализма и привязки его к американским реалиям того времени. Идея Дьюи была очень гуманистической: для реализации «американской мечты» недостаточно одного равенства в правах и, прежде всего, в праве на частную собственность, — необходимо еще и равенство в возможностях. Обнищавшие и безработные американцы нуждались в поддержке для того, чтобы выровнять свои жизненные шансы с теми, кого кризис коснулся меньше. И государство должно эту поддержку предоставить, поскольку только в условиях идеальной конкуренции каждый человек сможет реализовать свой потенциал, а значит, и принести максимум блага обществу.

 

Однако и социальный либерализм, и кейнсианство натолкнулись на активное сопротивление в интеллектуальной среде.

Одним из главных оппонентов выступала Австрийская экономическая школа. Два наиболее знаменитых ее автора — Фридрих фон Хайек и Людвиг фон Мизес — вступили в прямую полемику с Кейнсом и его последователями, опровергая выдвинутые положения о предельной склонности к сбережению и эффекту мультипликатора государственных инвестиций. Уже к началу Второй мировой войны — во многом под давлением крупного и среднего американского бизнеса, вооруженного идеями Австрийской школы — часть законов администрации Рузвельта была отменена, в том числе через выигранные дела в Верховном суде США. Война помогла американской экономике окончательно выйти из кризиса и перезапустить многие промышленные производства благодаря военным заказам и помощи другим странам.

 

«Американцы ничего не требовали от правительства, потому что ощущали потерю работы как личный провал»

---

...

На самом деле, есть разные мнения о хронологических рамках Великой депрессии. Самым тяжелым временем считаются 1929-1933 годы, после которых падение сначала притормозилось, а затем и остановилось. Но многие историки действительно продлевают этот период до конца 1930-х, а то и до 1941-1942 годов, когда США вступили во Вторую мировую войну. Потому что только с увеличением военных трат экономический рост по-настоящему возобновился.

Общество в это время, конечно, переживало очень сильный удар. На фоне 1920-х годов, эпохи процветания, падение было слишком резким — и в уровне жизни, и в возможностях трудоустройства. В крупных городах — например в Кливленде — было до 60% безработных. Плюс к этому засуха, которая описана в «Гроздьях гнева» Стейнбека, неурожай, разорение фермеров. Фактически многие американцы оказались отброшены к необходимости просто выживать, находить хоть какую-то возможность заработать. И эта ситуация резко изменила повестку дня — то, о чем американцы готовы были спорить. В частности, изменилось и отношение к роли государства.

До Великой депрессии американцы считали, что государство не должно вмешиваться в проблемы общества, в том числе экономические проблемы и ситуацию с безработицей. Государство нужно только для поддержания правопорядка и ведения внешней политики, а все остальное — не его дело. В 1930-е годы роль государства сильно выросла, и это было существенной частью программы «Нового курса» Рузвельта. При этом резкое усиление роли государства было принято обществом, что за десять лет до этого было политически невозможно. Американское правительство начало выплачивать пособия по безработице и пенсии, и очень многое из того, что мы знаем как социальное государство, впервые сформировалось именно в эпоху «Нового курса» как ответ на экономические проблемы того периода.

Примерно в это же время ушли на второй план ксенофобия и расизм. Они не исчезли совсем, но в общем перестали быть будоражащими всех проблемами. Потому что предыдущее десятилетие, начиная со второй половины 1910-х годов, было очень ксенофобским — после выхода фильма «Рождение нации» в Вашингтоне проходили многотысячные марши возродившегося Ку-клукс-клана. В это время в США переезжало много людей из Европы — Америка эпохи процветания на фоне с трудом восстанавливающейся после Первой мировой войны Европы казалась привлекательным местом. Большой поток прибывал и из Азии, хотя ограничивающие азиатскую иммиграцию законы были приняты еще в конце XIX века. Наплыв эмигрантов вызывал ксенофобскую реакцию общества. А вот в Америку времен Великой депрессии ехать уже не хотелось. В 1930-е годы тоже были иммигранты, но это были уже люди, бежавшие от нацизма. И проблема новых переселенцев отошла на второй план.

Кроме того, Великая депрессия нанесла очень серьезный удар по американскому представлению о том, что все в жизни зависит от личной инициативы и того, насколько человек умеет работать и общаться с другими людьми. Люди, «сделавшие себя сами» и ни от кого не зависящие, всегда были образцом для американцев.

...

Но я сейчас обращаю ваше внимание на то, что, по мнению американцев начала 1930-х годов, все в их жизни зависело от индивидуальных усилий. Знаете, что говорили европейцы, приезжавшие в Америку в годы Великой депрессии? Они удивлялись поведению американцев. В момент, когда все рухнуло и миллионы человек потеряли работу, на улицах не происходило ни антигосударственных протестов, ни погромов. Американцы ничего не требовали от правительства, потому что ощущали потерю работы как личный, индивидуальный провал. Как говорили европейцы, в Париже в такой ситуации уже строили бы баррикады, а американцы сидели по домам — им было стыдно от того, что они потеряли работу. Но как раз в 1930-е годы это начало меняться, и американцы требовали от правительства все больше, чем, собственно, администрация Рузвельта и воспользовалась. Государство взяло на себя больше и ответственности, и, соответственно, ресурсов и власти.

...

Насколько я понимаю, происходили два параллельных процесса. С одной стороны, Рузвельт пытался проводить The New Deal, который был построен скорее на принципах соцлиберализма и основателем которого считается американский философ, политолог и экономист Джон Дьюи. С другой стороны, в 1936 году впервые была сформулирована идея American dream, и это сделал человек по имени Джеймс Труслоу Адамс. Почему все-таки это было важно сделать именно в этот момент?

Вообще говоря, образ человека, который сделал себя сам, — я здесь говорю даже не об American dream, а о том, как это работает, — стал популярен еще в последней трети XIX века. Был такой известный писатель Горацио Элджер, который опубликовал несколько десятков книг как раз о том, как простой мальчик, разносчик газет, становится сенатором или простой работник телеграфа — миллионером. Тогда представление о типичной «американской мечте», пожалуй, впервые было введено в массовую культуру. А само словосочетание American dream могло появиться и в 1930-е годы. Тогда же, в 1930-е годы была опубликована и стала ужасно популярной книга Дейла Карнеги «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей». И эта книга оказалась очень созвучна американскому представлению о том, что происходит. Карнеги говорил: да, все дело в вас самих, вы потеряли работу именно потому, что сделали что-то неправильно, прочитайте мою книгу, и я вам подскажу, что надо изменить в своем поведении, чтобы к вам вернулось ваше личное процветание. Что показательно, в момент выхода книга Карнеги заняла первое место по тиражу среди литературы нон-фикшн.

А как кризис ощущался не на индивидуальном уровне, а не уровне нации в целом? Как национальная трагедия? Как кризис идентичности? Или кризис исторического пути? Потому что в Европе бушуют два мощных идеологических течения, связанных с фашизмом и коммунизмом, а США не происходит ничего.

В США в это время идеи коммунизма тоже, как ни странно, были очень популярны — во всяком случае, они не были настолько популярны ни до, ни после. Дело даже не в том, что в это время увеличилось количество членов компартии США, а в том, что коммунистам и коммунистическим идеям симпатизировало несколько миллионов человек. Среди них было много интеллектуалов, представителей американской интеллигенции. И популярность коммунизма была связана именно с тем, что он предлагал альтернативу тому, что люди видели вокруг. Соцпартия тоже набрала больше голосов, но все-таки отставала от коммунистов. Повторить свой успех кануна Первой мировой войны социалисты так и не смогли.

С другой стороны, в США были и свои радикальные политики. Один из самых известных примеров — создатель движения «Разделим наше богатство» Хьюи Лонг, сначала губернатор Луизианы, а потом сенатор. Движение оказалось очень популярным, кружки по разделу богатства появились во всех штатах, а количество их последователей составляло несколько миллионов. В 1935 году Лонга убили, и ходили слухи, что его заказал Рузвельт, опасавшийся конкуренции. Доказательств нет, но Лонг действительно был серьезной политической фигурой. Одни его называли американским фашистом, другие — коммунистом, но у себя в Луизиане он провел много реформ — таких радикальных, к каким, я бы сказал, и сегодня Америка не готова.

Был также радиопроповедник отец Кофлин, и он тоже пытался предложить какой-то свой альтернативный путь. То есть это был человек, который радиопроповеди превратил в социально-политические инвективы в адрес правительства. В какой-то момент он предложил всем, кто с ним согласен, отправить по телеграмме в сенат в знак протеста против какой-то из реформ Рузвельта и просто заблокировал почту Вашингтона на две недели, потому что огромное количество людей одновременно отправило телеграммы. Оказалось, что у него очень большая аудитория.

А третьим влиятельным независимым общественным деятелем того времени был доктор Таунсенд. Он просто предлагал ввести пенсии по старости — то, чего в США в то время не было.

...

Но оставались, наверное, какие-то правые альтернативы соцлиберализму или даже либерализму, противостоящие этим людям или курсу Рузвельта. Были такие?

Справа был в основном большой бизнес, который Рузвельта очень не любил. (ну в общем-то и понятно, откуда эти ставшие модными в крайние десятилетия теории, что "Новый курс" лишь замедлил выход из Депрессии) Появилась Американская лига свободы — так и называлась — и туда вошли владельцы и руководители чуть ли не всех крупнейших американских компаний. Они открыто боролись с «Новым курсом» именно потому, что «Новый курс» слишком вмешивается в свободу ведения бизнеса. По-моему, кто-то из профсоюзных деятелей тогда сказал, что у Лиги свободы столько денег, что если она захочет, то сможет сделать президентом США хоть китайца. Но оказалось, что только денег недостаточно. Переломить массовые настроения они не смогли — и не смогли даже сменить Рузвельта на промежуточных выборах в 1936 году.

Помимо Лиги свободы, которая стала, пожалуй, самым известным критиком «Нового курса» справа, был еще Верховный суд США, который пытался саботировать его, отменив несколько законов. С Верховным судом в какой-то момент была битва, и администрация сумела надавить на него так, что он изменил свое отношение. Рузвельт угрожал реформировать Верховный суд, и это воспринималось в обществе очень плохо, потому что это было вмешательством одной ветви власти в дела другой. Тем не менее, отменять законы «Нового курса» судьи перестали.

...

Это политический контекст переосмысления общей памяти и Гражданской войны в те годы, о котором мы сейчас немного позабыли. Во времена Рузвельта, действительно, южные демократы были очень сильны. Это отдельная группа внутри Демократической партии, которая ведет свою родословную напрямую от южан, участвовавших в сецессии, то есть от того Юга, который создал Конфедерацию. Внутри Демократической партии эта группа всегда была влиятельнее и серьезнее. И то, что сам Рузвельт из Нью-Йорка, а партия представляет в том числе и южан, тоже было важно. Собственно, впервые после Гражданской войны демократы так надолго получили контроль над Белым домом. Потому что первым президентом-демократом после Гражданской войны в 1880-1890-е годы стал Гровер Кливленд. После него был Вудро Вильсон, и, в общем-то, можно сказать, что его программа провалилась, потому что Версальско-Вашингтонскую систему и Лигу наций сенат не ратифицировал. Вудро Вильсона до сих пор чтят как президента, важного с точки зрения изменения внешней политики США, но с точки зрения поставленных им целей его президентство было провалом. И все, следующий президент-демократ — Рузвельт. То есть за 60-70 лет, прошедших после Гражданской войны, только третий президент-демократ — и сразу настолько усиливший позиции Белого дома, настолько изменивший американское государство.

...

---

Безработица в Штатах непосредственно перед войной и в течение.
Стоит отметить, что военные расходы стали сказываться еще до вступления Штатов в войну и даже до закона о ленд-лизе - с принятием программы морских вооружений.

Хорошо виден провал Депрессии - недаром Великой.

Мне непонятен механизм возрождения посредством войны. Ведь ленд-лиз выглядит чистым расходом. Потеряная техника не оплачивается, уцелевшая не всегда. Хорошо, если "арендатор", выкупит, но в случае возврата технику зачастую утилизировали.

Да, производство разогрели, но по сути, путем чистого расхода. Да, потом это все позволило перепрофилировать и т.п. Однако остается вопрос, почему такой механизм прямого госфинансирования не срабатывает без войны? Ведь потребителя продукции можно найти и вне военной сферы. В США с этим, наверное, были сложности, а в других государствах?

spam_test> Однако остается вопрос, почему такой механизм прямого госфинансирования не срабатывает без войны?

Элементарно: нет предлога для таких масштабных государственных затрат. Начало вылезания было и без войны - просто на постройке кораблей. До начала войны еще. Но масштаб не тот.
Есть война - нет проблем убедить Когресс-Сенат и всех-всех-всех в необходимости огромных затрат. Без войны такие государственные расходы на что бы то ни было (не только на военку) нереально было обосновать - общество не было готово.

МногА неточностей:

1. Хью Лонг был не "коммунистических взглядов", а откровенно фашистких, его программа прямо копировала ("со ссылкой") политику Рейха. Самое страшное, что его поддерживали одновременно два человека: упомянутый Кофин - непререкаемый аффторитет среди религиозной части общества и...Линдберг, "амеркианский Гагарин", который пользовался аффторитетом среди либеральных кругов... Вообщем читайте "Всю королевскую рать" Роберта Пенна нашего Уоренна...а если не читали -так вам и надо

2. Самый пик бедности в США приходился как раз на правление Рузвельта, в 1935-1939 годах. Эти знаменитые фото сделаны Джессикой Ланг в 1938
3. США НЕ вышли из депрессии и ПОСЛЕ ВМВ. Бедность продолжала нарастать вплоть до начала 50-х. Например фото из статьи 1948 года о распространенном в США того времени явлении

(детей, кстати, в данном случае таки продали..)

В 1929 году в США, в результате Великой Депрессии, сотни тысяч людей были уволены с работы и нуждались в помощи. Как грибы после дождя, возникали различные добровольческие организации.

Среди таких организаций была и «Организация помощи нуждающимся» в штате Атланта.
На годовом собрании за 1929 год был утвержден отчет о деятельности организации.
Направили письмо губернатору с просьбой о финансировании на будущий год. Получили.
Комитет проделывал огромную работу. Члены комитета организовывали благотворительные концерты, ходили по квартирам, собирали пожертвования на улицах, писали письма богатым людям, выступали по радио, публиковали объявления.
Годовой финансовый отчет организации был составлен идеально. В нем было учтено все – аренда помещений, транспорт, связь, командировки, реклама, зарплаты, премии. Без с@чка и задоринки оформлялись собранные пожертвования.
Только в минфине заметили забавную деталь — графы „расходы на помощь нуждающимся” в отчете не было...
Ее как-то пропустили невзначай.
Бухгалтерский баланс организации сходился до цента.

«Если этой стране когда-нибудь был
нужен Муссолини, то этот момент
настал!»

Сенатор Дэвид Рид, 1933