Трилогия Зоричей: "Завтра война", "Без пощады", "Время - московское!"

Еще нарожают

Зачем персидская знать манипулировала телами своих жен // lenta.ru

 

Всем великим империям древности был нужен «класс» воинов, готовых побеждать врагов внешних и внутренних. Но что делать, когда эту роль играют аристократы, погибающие в битвах, — родить которых могут только знатные женщины? Персидская империя Сасанидов решила эту проблему, отказавшись от вековой традиции восточных гаремов и запустив механизмы утонченной сексуальной эксплуатации аристократок. О временных браках при отъезде мужа, казни за отказ надеть кольцо, девятилетних женах и других изысках иранской фабрики детопроизводящих женщин рассказывается в одном из последних номеров ведущего исторического журнала Comparative Studies in Society and History.

 

И главной задачей империи было не столько привлечение элит, сколько обеспечение их физического выживания, вопреки войнам, болезням и детской смертности.


Иными словами, решалась задача бесперебойного производства аристократических тел. Эти тела воспевались в литературе и искусстве: сильные, как львы, и статные, как кипарисы, иранские wuzurgān (гранды) должны были сражаться, скакать на лошади и стрелять из лука в разы лучше, чем обычные люди. Биологическое превосходство нобилей, как показывают последние научные исследования, — это не просто риторический прием. Хотя рост человека определяется прежде всего генетически, доступ к пищевым ресурсам в детском и подростковом возрасте вносит серьезные коррективы. Чем больше неравенства в древнем обществе, тем сильнее были различия в росте между элитой и простонародьем. В эгалитарных обществах (охотники-собиратели палеолита, скандинавы раннего Средневековья, индейцы Северной Америки) они почти не проявлены — а вот в Европе XVI-XVIII веков хорошо кушавшие аристократы и купцы были в среднем на пять сантиметров выше крестьян.

 

И при этом, несмотря на тяжелые потери в боях, иранцам удалось то, в чем патриции потерпели поражение, — продлить срок «жизни» знатных родов до нескольких столетий. Очевидно, что сделать это можно было только одним способом — поднимать деторождение, то есть максимально эксплуатировать женские тела элиты. Понятийное оформление этой задачи легло на «духовные скрепы» империи — зороастрийскую религию.



Иранские юристы требовали от женщин вступать в брак как можно раньше — с 15 или даже с 9 лет — и рожать детей при первой же возможности. В Древнем Риме и Месопотамии (Вавилон и другие государства), для сравнения, средний возраст вступления женщины в брак составлял 15-20 лет. Отказ выходить замуж карался смертью (margarzan), и от вдов требовали найти себе нового супруга в предельно краткий срок. Аборты считались чудовищным преступлением. Деторождение в зороастризме считалось священным, а гомосексуальные связи — самым большим грехом мужчины, посредством которого он пускал в мир демонов.




Зороастрийские жрецы и чиновники придумали много новых ухищрений. Например, они ввели институт вспомогательного брака (cagar), который позволял знатной женщине временно (на год-два) выйти замуж за другого нобиля. Cagar позволил зачинать ребенка во время частых отлучек мужей, которые отправлялись в далекие походы к границам империи.



Необходимость повышения женской фертильности толкнула шахиншаха Кавада I на крайний шаг — он законодательно ввел общность жен (о чем написали даже византийцы). Однако эта мера возмутила и аристократию, и жречество, и в итоге шахиншах отказался от нее: невозможность определить отца ребенка сломали бы вторую опору знати — передачу титула и собственности по отцовской линии.

Оставалось найти более гармоничный и социально приемлемый вариант «общности жен» — и он был найден в тщательно проработанном зороастрийскими юристами институте «заместительного брака» (sturih). Типологически он представляет собой левират — брачный обычай, по которому вдова была обязана вступить вторично в брак только с ближайшими родственниками своего умершего мужа, в первую очередь — с братьями.



Однако sturih отличался большой гибкостью. Если мужчина умирает, не оставив наследника мужского пола, его жена (или дочь, или сестра) обязана стать супругой лица, которого назначил сам умерший или суд. Последнее условие делало государство непосредственным действующим лицом, гарантирующим продолжение знатного рода. В результате потребность в максимальном использовании ресурсов женского тела заставила персов закрыть глаза на нарушение фундаментального принципа наследования — определения отцовства по семени отца. Не попирая основы моногамного брака, sturih создал тысячи приемных родителей, воспитывающих детей как своих собственных.



Наконец, «заместительный брак» позволил аристократии совместить сексуальные подвиги с мирным наследованием. Собирая пресловутые гаремы из десятков жен и наложниц, древние цари и аристократы соревновались друг с другом в мужской силе (у кого больше «самок») и производили на свет много наследников. Но за это приходилось расплачиваться междоусобицами среди братьев, делящими царство, — отсюда хроническая нестабильность Османской империи и эллинистических монархий, например.

 

Мухарев темпераментно повествовал обитателям барака о том, как они с Покрасом втайне вырезали и, спрятав под рубашки, уносили из культблока карты сражений, вклеенные в репринтный восемнадцатитомник "Войны XXI века" (под ред. ак. Соколова Б.В.), чтобы, склеив их затем воедино, получить бумажный лист нужной величины. Кстати, получилось довольно символично: на аверсе – наша стенгазета, на реверсе – карты Харьковско-Крымской наступательной операции.