России выгоднее успех иранских реформаторов
Обострение политической борьбы в Иране пришлось как раз на 25-летие установления в стране исламского правления, и это символично, ведь нынешний конфликт между иранскими консерваторами и реформаторами отражает, хотя и своеобразно, особенности исламского правления в стране. Примечательно, что 11 февраля исполнится ровно четверть века со дня его установления в стране. 25 лет назад 11 февраля в Тегеране стихийно началось вооруженное восстание, которое привело к объявлению Ирана 1 апреля 1979 года исламской республикой.
Иранскому духовенству удалось создать государство в форме исламской республики. И без знания особенностей этого исламского правления невозможно понять суть нынешнего конфликта.
Дело в том, что в Иране наряду с республиканскими органами власти действуют высшие органы, состоящие из духовенства и избираемые высокими представителями духовенства. Во главе страны стоит рахбар религиозный лидер, наделенный широким кругом государственных полномочий. Вторым после рахбара высшим лицом страны является президент, избираемый путем прямых всеобщих выборов.
На практике официально, особенно в международных отношениях, государственную власть представляет президент как глава исполнительной власти. Он олицетворяет республику, рахбар теократию. Но полномочия рахбара (сейчас это аятолла Али Хаменеи) значительно шире полномочий президента.
Так же дуалистична и законодательная власть. Высшим ее органом является иранский парламент-меджлис, избираемый путем прямых всеобщих выборов. Однако есть и другой орган, который контролирует соответствие принимаемых меджлисом законов принципам конституции и ислама. Это Наблюдательный совет (Шоурае негахбян), состоящий из 12 правоведов, половина которых факихи (богословы), назначаемые рахбаром.
Именно Наблюдательный совет тормозит принятие законов, которые ускорили бы модернизацию иранского общества. Когда президентом был избран Мохаммад Хатами (в 1997 и 2001 годах), реформаторское движение усилилось. А после убедительной победы сторонников Хатами на выборах в меджлис в 2000 году так и вовсе казалось, что надежды на построение в Иране гражданского общества сбудутся в ближайшие годы. Но Наблюдательному совету удалось блокировать более трети всех законопроектов, которые принял меджлис.
Не обеспечил перевеса в пользу меджлиса и Совет по целесообразности (Маджмае ташхисе маслахате незаме эслами), арбитр между меджлисом и Наблюдательным советом. Во главе его стоит инициатор экономических реформ Али Акбар Хашеми Рафсанджани. Члены этого совета также назначаются рахбаром.
Народ в Иране в последние годы все чаще был недоволен уже не только консерваторами, но и сторонниками Хатами, которые не смогли переломить ситуацию в свою пользу. Население бойкотировало муниципальные выборы в феврале 2003 года на избирательные участки пришли только 15% избирателей. Однако студенческое движение осенью прошлого года доказало, что молодежь продолжает поддерживать президента и требует демократизации внутренней жизни страны, присоединения к международным конвенциям о правах человека и нормализации отношений с другими странами, в том числе с США. Недовольство молодежи подогревается и отсутствием радикальных изменений в экономике, обострением проблемы безработицы. Поэтому на выборах в меджлис, намеченных на 20 февраля, реформаторы вполне могли рассчитывать на победу.
И тогда консерваторы применили своеобразный метод борьбы фильтрацию. Наблюдательный совет сыграл роль фильтра. Из списка кандидатов, горевших желанием принять участие в выборах, были исключены наиболее активные реформаторы, включая брата президента Мохаммада Резу Хатами, он же вице-спикер парламента и лидер крупнейшей светской партии реформистского крыла «Мошарекят». Из 67 действующих депутатов членов партии в кандидаты были пропущены только двое. (Завтра Тегеран обнародует окончательный список тех кандидатов, что допущены к выборам. И завтра же начнется предвыборная кампания. 20 февраля должны быть избраны 290 депутатов парламента Ирана. На каждое место в среднем претендуют 19 кандидатов.)
Реформаторы сейчас протестуют против фильтрации. Но в любом случае маневры консервативного крыла хотя и могут увеличить число их сторонников в новом меджлисе, но вот обеспечить большинство им вряд ли удастся. И даже в этом случае реформы продолжатся, только акцент будет смещен на экономические проблемы. Вряд ли можно ожидать и усиления экстремистского начала во внешней политике. Страна фактически окружена американскими войсками, а США демонстрируют, что готовы воспользоваться любыми действиями для свержения иранского режима.
В этой связи понятно, что развитие отношений России с Ираном будет зависеть не столько от результатов выборов, сколько от характера отношений Ирана с США. Четверть века Иран, несмотря на смену правительств, остается фактором стабильности на наших южных границах. Со своей стороны Иран всегда аналогично расценивал роль России, особенно на Кавказе и в Центральной Азии. Экономическое сотрудничество с Ираном, особенно в атомной энергетике и военной области, способствует прозрачности тех иранских программ, которые вызывают тревогу у мирового сообщества. Хотя, конечно, России было бы выгоднее, если бы в Иране победили реформаторы. Их победа увеличила бы прогнозируемость действий иранского режима и снизила бы его уровень конфронтации с мировым сообществом. А благодаря этому открылись бы новые перспективы для совместных российско-иранских и крупных международных транспортных и энергетических проектов.
Время новостей