[image]

Миссия университета

зачем вообще нужна современному обществу система высшего образования - взгляд экономиста (А.Аузан)
 
1 2 3
+
+4
-
edit
 

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
А.Аузан

Миссия университета: взгляд экономиста - ПОЛИТ.РУ

Миссия университета: взгляд экономиста - Полит.ру // polit.ru
 



...

Суждение Адама Смита, отца всех экономических наук, от взгляда которого мне потом придется отказаться, состояло в том, что не надо платить деньги профессорам университетов. Им должны платить студенты, потому что тогда понятно, как спрос будет формировать предложение. Естественное для таких ранних экономических моделей суждение. Наполеон Бонапарт пошел по совершенно другому пути. Университеты нужны для того, чтобы производить специалистов по узким профессиям. На это государство готово тратить деньги, но государство должно контролировать эти университеты. А наука – это совершенно другой вопрос; она должна быть отделена от университетов, потому что что там оплачивать в науке – это слишком тонко, слишком непонятно. Наконец, Вильгельм фон Гумбольдт попытался создать альтернативу - и создал в итоге неоклассическую модель университета, где главным является образование, соединенное с наукой, где университет трактуется как содружество студентов и преподавателей, и при этом обладает автономностью, то есть определенной свободой преподавания, и свободой образования.

...Идея Смита про то, что надо бы, наверное, спрос замерить деньгами на университетское образование, у нас реализовалось в 90-х годах в очень странной концепции, что образование есть услуга, которая может быть измерена как услуга, как услуга оплачена, и прочее. Ну, по Смиту все-таки не так. Это если и услуга, то капитальная, которая создает способности, которые затем приводят к доходу обладателей этих знаний и способностей - все-таки несколько сложнее. Этот взгляд только-только отошел в прошлое. В новом Законе об образовании нет слов про образовательную услугу.

Взгляд Бонапарта виден в варианте современном, - я бы сказал, что это актуальная минфиновская позиция, - представление о том, что должен быть норматив финансирования вузов - и тогда вся система выстраивается, потому что если государство платит деньги, то оно должно понимать, за что платит деньги, и контролировать того, кому платит деньги. В чем преимущество, понятно - да, надо производить не только тех, кого спрашивает рынок, и даже иногда совсем не тех, потому что это понимание образования как некоторого социально значимого блага (то есть частного блага, которое доставляет эффекты не только тому, кто получил образование и потом будет грести деньги лопатой, но и еще кому-то), потому что должен быть определенный обязательный набор профессий в обществе, особенно, если оно достаточно большое, стремится развиваться и т.д. В начале 19 века «нормативный» взгляд еще бы прошел через экономическую критику, а сейчас вряд ли. Мы понимаем, что на самом деле образование отнюдь не является совершенным рынком, что мы имеем здесь монопсонию, т.е. государство закупает некоторую деятельность университетов; олигополию, то есть не вполне конкурирующие между собой университеты, которые делят рынки; высокие трансакционные издержки перехода, поэтому здесь нормативы совершенно не ведут к счастью и успеху всей системы. Мне кажется, что этот взгляд мы тоже постепенно переживем, но все-таки где же ответ на вопрос, зачем университеты? Если это не способ производства знания, которое потом человек продает, и тем самым, капитализирует, если это не способ обеспечить некоторую комплексность в обществе, и обеспечить его необходимыми профессиями, то что это такое? Откуда этот взгляд фон Гумбольдта, который очень непросто обосновать? Зачем нужен неоклассический университет с его автономией, с товариществом и т.д.?

Я бы сказал, что леммой к этой теореме - или подсказкой к решению является то, что произошло со школой. Обратите внимание, что отец педагогики Ян Амос Коменский, гениальный чех, который закончил свои дни в городе Амстердаме, - действительно отец педагогики, потому что он создал классно-урочную систему, звонки, учебники. Но когда прошло время, и когда уже не было Коменского, оказалось, что он создал нечто большее, чем классно-урочную систему: он создал промышленность, хотя совершенно не собирался этого делать. Почему он создал промышленность? Потому что существенна способность разделить труд, создать некоторую организацию, задать некоторый ритм, создать материалы и т.д. Когда люди таким образом сформированы, вышли в жизнь и занялись разными делами, - от них пошли мануфактуры, потом под это уже подтянулся материальный фундамент, и произошла промышленная революция. Не знаю, что больше повлияло на промышленную революцию - факторы, связанные с техническими изобретениями, или с тем, что в мозгах людей сформировалась некоторая система понимания и поведения, которая исходит от отца педагогики, ставшего отцом современной промышленности. Получается, что школа генерирует далеко не только знания.

Думаю, что в Пруссии это понимали лучше, чем во многих других местах, потому что когда Бисмарк, обобщая результаты, сказал, что прусский учитель выиграл битву при Садовой, - он имел в виду то преобразование нации, то рождение нации, которое осуществили и школа, и армия одновременно, потому что и школа, и армия оказались мощными механизмами социализации, они совершенно изменили немца, который в 18 веке был мечтателем, не пил пиво, а пил шнапс, был не ритмичен, участвовал в такой типично российской авральной экономике, и никто в Европе не воспринимал немца как опасность: что эти мечтатели могут сделать? Пусть они работают кем угодно, хоть министрами, они свое-то государство не могут создать. К концу 19 века оказалось, что ох как могут создать государство, и не только государство. Во многом это сделала школа.

Поэтому я думаю, что Гумбольдт, формулируя свое понимание университета, который живет сейчас в виде так называемых классических университетов континентального типа, континентальной традиции, был в известной мере под воздействием понимания того, что здесь производится не только знание, а что-то еще.

Для того, чтобы понять что, важны были работы Ньюмена Ясперса, но, думаю, нужен был Ортега-и-Гассет, потому что он в своей лекции «Миссия университетов» сформулировал несколько парадоксов, которые совершенно по-другому смотрятся сейчас с точки зрения того, что стало понятно в науке, прежде всего, в экономической, за последние 80 лет, прошедших после этих парадоксов Ортега-и-Гассета. Я бы свел его богатые суждения к 3 парадоксам. Во-первых, он сказал, что университеты нужны не потому, что студенты разумны, а потому, что они недостаточно разумны: иначе бы они обучились сами. Во-вторых, он сказал, что университет среднему человеку пытается дать высшее образование и сделать из него классного специалиста. При этом он неотделим от науки, но у среднего человека нет никаких причин становиться ученым. Наука там нужна, но для чего-то другого, потому что очень мало из людей, заканчивающих университеты, становятся учеными. Имея в виду Испанию, он вообще сказал жесткую фразу, что наука вряд ли когда-нибудь будет сильным местом испанской нации. Но, тем не менее, наука в испанских университетах нужна так же, как в германских или британских. На этих парадоксах, мне кажется, зиждется интересное понимание миссии университетов, с которым хотелось бы немножко разобраться в более современной терминологии.

...

Но ключевая проблема университета – это способности студента. Кстати, современная социология это подтверждает. Успешность университета на 40% зависит от качества студентов. В основном, и прежде всего - это качество студентов. Отсюда и проблема отбора в университеты, очень непростая проблема.

...

Предыдущая модель «академического» университета была дискуссионной, формировалась в столкновениях между Петром Первым и Лейбницем. Лейбниц уговаривал Петра не делать Российскую академию в 1725 году, он уговаривал его сначала сделать университет, а через 20 лет – академию. Петр, как обычно, торопился, поэтому сделал и то, и другое. А через 20 лет оказалось, что университета нет, а есть туристическое агентство по посылке дворянских детей на стажировку в германские княжества и нидерландские провинции. А университета нет, потому что нужно было найти ломоносовский принцип отбора: «Студент тот, кто лучше научается, а чей ты сын? - в нем нет нужды».

...

Теперь о втором парадоксе, который связан с наукой. Здесь работает тот же принцип ограниченной рациональности, потому что, по Ортеге-и-Гассету, для чего нужна наука в университетах? Ни в коем случае не для того, чтобы студенты становились учеными. Наука дает материал, который может давать не только наука, который до науки давала мифология, религиозная догматика, и т.д., материал, из которого строится картина мира. Главная цель университета, говорит Ортега-и-Гассет, - это поставить человека вровень со своим временем для того, чтобы он это время понимал и ориентировался в нем.

Может ли это сделать наука? Сама наука не может, потому что наука отличается ровно тем же, чем и отдельный студент, - ограниченной рациональностью. Наука никогда не построит полную и непротиворечивую картину мира: это исключено, это невозможно. Создать картину, в которой люди чувствовали бы себя комфортно, понимали мир, двигались бы в этом мире, ориентировались, и при этом эта картина была бы научной, рационально обоснованной, не содержащей конфликтов, разрывов, белых пятен, невозможно. Это только материал для того, чтобы не ученый, а учитель создал картину. Здесь возникает угроза ложного решения. Какое ложное решение? Идеологические университеты, потому что если нужно построить единую картину, то ее ведь из чего-то надо строить и при этом как-то надо замкнуть. Строим картину мира и говорим, например, что в основе лежит понимание, что свобода – это главное. А другие говорят: нет, в основе лежит понимание, что семья – это главное, или традиция – это главное, или еще что-то, или вера, или любовь. И мы получаем университеты: либеральные, консервативные, католические, исламские и т.д

...

...Поэтому, завершая эту часть, которая посвящена тому, как понимать миссию университета, я бы сказал, что - да, выясняется, что университеты производят, по крайней мере, не только частное благо в виде капитализируемого знания, которое можно продать, как думал Смит. Не только социально значимое благо в виде функций, которые нужны не только этому человеку для его зарплаты и работы, но и каким-то другим людям, как это было положено во французской системе начала 19 века - в наполеоновской системе. Но производят общественное благо, смысл которого – производство и распространение культуры. Я бы сказал, что университеты производят некоторые неформальные институты, системы ценностей и поведенческих установок, которые затем через разное время превращаются в формализованные институты - в системы экономики, политики, торговли и т.д.

...

Великая Хартия университетов пришла к этому пониманию, и пришла в результате 200-летних размышлений, но нынешний кризис университетов – реальность. Откуда кризис? Я бы сказал, что мы имеем очень тяжелую дилемму, связанную с тем, что когда мы начинаем применять эту миссию к современному миру, возникает тяжелая развилка между тем, что университеты производят определенную культуру, и тем, что они должны производить из среднего человека высокого специалиста. Ровно это мы имеем в России, но не только в России. Я сошлюсь на обсуждения, которые мы сейчас ведем в формах закрытых семинаров у нас на экономическом факультете МГУ. Мы стали звать коллег из других университетов для того, чтобы обсудить проблему, которая малоинтересна широкой публике, - проблему аспирантуры, потому что аспирантура – это и есть способ производства самих себя. Это тема и проблема для самих университетов.

Дело, однако, в том, что аспирантура с 1 сентября этого года станет третьим уровнем высшего образования в нашей стране. К этому как-то надо отнестись, как-то это понять. Нам не удалось у создателей закона получить ответ на вопрос, а зачем они это сделали, мы не получили этот ответ, и тогда мы решили его добывать сами. ... И стала вырисовываться неожиданная картина (я сказал, что буду это называть теоремой Клячко после того, как это все будет доформулировано).

Как известно, у нас теперь почти все школьники (иногда все школьники, а иногда больше, чем все школьники) поступают в вуз. Но есть страны, где эта цифра еще выше, чем в России, и в целом то, что мы наблюдаем в начале 21 века, - это почти всеобщий доступ к высшему образованию в развитых странах. Что в результате этой всеобщности доступа? Что в результате того, что уже Ортега-и-Гассет видел, когда говорил о массах, которые придут в университет? В результате происходят очень интересные последствия. С одной стороны, уровень студента, конечно, падает. На чем держится, на каких воздушных шарах в этом погружении удерживают себя лучшие по рейтингам университеты мира? Ведущие университеты мира удерживаются не на своих студентах, а на китайских, индийских и прочих - на студентах из тех наций, где по-прежнему поступает не 80% в вузы, а 10%. Они задают уровень, поэтому теперь это борьба за студента. Студент задает уровень университета. Теперь борьба не за мирового профессора, а за мирового студента, потому что он должен эту планку держать. Свои уже не выдерживают, они приходят сюда как в очередной класс школы.

Образование начинает проседать. Почему выделился бакалавриат? Надо же общее образование доделать. Школа теперь готовит человека не к жизни, а к поступлению в вуз. А надо же общее образование завершить до того и для того, чтобы сделать из среднего человека специалиста. А магистратура делает ту работу, которую раньше делали все университеты, - делает человека специалистом. А аспирантура? Магистратура не успевает научить человека писать научные работы, поэтому это должна теперь делать аспирантура. У нас происходит, с одной стороны, опускание уровня, а с другой – рост иерархий, и он будет происходить, то есть вся система по мере расширения демократизации, широкого доступа, она опускается вниз, а количество уровней все время растет. И отсюда возникает ситуация, с которой я и начал сегодняшнюю лекцию, - когда мы перестаем понимать, а где университеты, производящие специалистов, а где университеты, не производящие специалистов? ...

Почему это так важно, почему это так существенно? Потому что образование ведь не только общественное благо. Оно обладает еще одним свойством – оно доверительное благо, то есть благо, качество которого невозможно установить прямым разговором: даже если вы придумаете министерский экзамен для всех университетов, для всех выпускников бакалавриата, это не дает возможности установить истинный уровень знаний. Это дает возможность создать еще одну настройку на тесты, еще один уровень предварительной подготовки. Качество образования всегда проявляется «потом». И вследствие этого возникает опасность, потому что, конечно, хорошо, что университет производит культуру, но еще хорошо бы, чтобы хирург, который будет вам вырезать аппендицит, был бы еще и специалистом, - кроме того, что он несет определенную картину мира. Это довольно важно, поэтому вокруг этого противоречия начинает структурироваться проблема - и какие решения проблемы напрашиваются?

Понятно, первое решение – давайте мы закроем те вузы, университеты, которые не производят специалистов. ... Смотрите: наша школа выпускает в мир хороших, но не вполне образованных людей. При этом наша экономика и в хорошо образованных людях не очень нуждается, потому что она сырьевая. Возникает проблема социального сейфа. Куда девать молодежь, которая еще ничего не умеет, но уже не нужна, что с ней делать? Возможные варианты: тюрьма, армия, университеты. Думаю, что четвертого варианта не существует, потому что четвертый вариант - оставить их на улице, но тогда, скорее всего, тюрьма. Куда денутся люди с большой энергией, не находящие работы, с амбициями? Армию мы тоже воспринимаем как не очень удачный социальный сейф: общество явно не радуется от того, что существует всеобщая воинская обязанность, а на самом деле понятно, почему существует. Нужно же в какой-то социальный институт забрать, чтобы доделать работу школы, тем более, что экономика в себя их все равно не принимает и не требует.

С этой точки зрения выясняется, что плохой университет лучше даже хорошей армии, не говоря уже о тюрьме. Что реально производят эти плохие университеты? Исходя из того, что я говорил о миссии университетов, я могу сказать, что они производят средний класс в России. Это очень позитивный продукт массовой плохой системы высшего образования в России. ... Но это означает, что средний класс – это явление культурное, это означает, что это люди с определенными ценностями и поведенческими установками. Это люди, которые по каким-то причинам пришли к выводу, что не надо пить денатурат, что закусывать надо этим, а не тем, что ездить за рулем нужно трезвым, фитнес находится за углом, а деньги нужно хранить на депозитных счетах, они бывают разные. Являются ли эти люди специалистами? То есть реализовался ли парадокс Ортеги-и-Гассета по поводу того, сделает ли среднего человека высшее образование хорошим специалистом? Нет, не факт. Но создает ли это положительные социальные эффекты? Конечно, потому что даже продолжительность жизни человека, продолжительность активной жизни человека зависит от образования во много раз сильнее, чем от здравоохранения, потому что от этих поведенческих установок мы получаем сбережение населения и его способность к работе.

...

Поэтому несомненны положительные социальные эффекты. И несомненны высокие социальные риски, потому что диплом не свидетельствует о том, что этот человек в состоянии сделать операцию. И не только в медицине. Не очевидно, что это экономист, который в состоянии дать какие-то квалифицированные советы и заключения, или юрист, который в состоянии вас защитить в суде или что-то сделать с законопроектом. Как решить эту проблему? По крайней мере, не простым способом, не сказать «давайте уберем плохие вузы». На самом деле, вспоминая теорему Коуза, хочу сказать: всегда существует решение, и даже не одно, просто надо их взвесить. Они все недостаточно хороши, но все имеют свои плюсы и минусы.

Например, можно пойти по пути жесткого разделения бакалавриатов и магистратур: нельзя иметь магистратуру университетам, которые не вытягивают на определенный стандарт, - это будет означать, что они выпускают общеобразованных для жизни людей, не являющихся дорогостоящими специалистами. А магистратура уже делает другую работу. Можно попытаться разделить их на высшую лигу, первую лигу, вторую лигу, то есть ассоциации университетов, которые задают определенный стандарт. Вопрос только, будут ли понимать работодатели, что этот человек вышел из первой лиги, а первая лига – это совсем не высшая лига? Можно искать какие-то еще решения, связанные с внешней аттестацией, будь то рейтинги или государственные способы оценки. Решения могут быть найдены - надо только понять, что задача состоит не в том, чтобы уничтожить слабые вузы и оставить только выпуск хороших специалистов, а в том, чтобы сепарировать, различить. И поэтому я уже не пугаюсь, когда говорят, что будет прикладной бакалавриат, который раньше назывался техникум и считался средним образованием, а теперь будет считаться высшим. А бакалавриат будет, наверное, двух- или трехлетний, и не прикладной тоже, нормально. Это все в духе «теоремы Клячко», - идет опускание всей системы с падением качества и ростом количества иерархических звеньев. Но социальную функцию эти учреждения будут реализовывать.

Для страны, конечно, хорошо, что существует система производства разных отрядов среднего класса. Это спасает страну, может быть, от внутренних будущих неурядиц, гражданских войн, диктатур, переворотов, потому что средний класс придает некоторую стабилизацию, но не факт, что это придаст какой-то драйв, какой-то темп, вектор развития страны, потому что это все-таки будет зависеть от той части системы образования, которая способна производить конкурентоспособный человеческий капитал.

...

Смотрите, что получается. Что фактически делает университет? Университет опирается на культурную рамку, которая уже создана, и эта культурная рамка, задавая ценности и поведенческие установки, способствует одним результатам и препятствует другим. Кстати, почему и с какими профессиями это связано – это тоже исследовалось. Когда есть такие характеристики, как высокая дистанция власти, средний или высокий индивидуализм и наличие долгосрочной ориентации - это характеристика нашей страны, - то хорошо производятся математики. В такой стране формируются математические школы, но хуже производятся юристы и журналисты. Анализ миграционной статистики пока приводит к таким результатам. Значит, мы имеем ситуацию, когда можно нынешние воспроизводящиеся способности в определенной группе специальностей использовать как основу образовательной подготовки, и тем самым производить высококачественный человеческий капитал в мировом смысле.

Это позволяет стране удерживаться, но не позволяет развиваться, потому что проблема - как реализовать третью гипотезу, как сдвинуть такие характеристики, которые не позволяют делать, например, высокотехнологичные массовые производства? Сошлюсь на гипотезу Инглхарта, что ценности у людей кристаллизуются в ранней взрослости - от 18 до 25 лет. Это возраст пребывания в университетах. Поэтому я бы сказал, что вот здесь, скорее всего, находится позиционирование успешных российских университетов. Если мы помним, что их миссией тоже является культура, не только высокая специальность, но и культура, потому что они на этой культуре стоят, они из нее делают капитальный результат, это делается из существующей культурной рамки, действующей в системе образования. С другой стороны, должны несколько сдвигаться те характеристики, которые блокируют желаемые в стране изменения.

...

Второй момент – ну что делать, если нынешняя культурная рамка позволяет производить талантливых математиков, физиков, в мировом уровне конкурентоспособных, лучше, чем экономистов, юристов, журналистов? - я могу сказать, что делать. МГУ по рейтингу Блумберга в 2012 году занял первое место в мире по математической подготовке экономистов. Понятно почему – математические школы в МГУ.Поэтому мы сейчас совместные магистерские программы будем делать с ВМК, биоэкономику с биофаком и прочее. Нужно просто сцеплять эти вещи, чтобы наши талантливые экономисты пошли вместе с зонами прорыва, где накоплен культурный капитал. И третье - раз уж мы производим разного рода элиты - управленческие, исследовательские, академические, - может быть, мы сможем как-то повлиять на некоторые ограничения и характеристики этих элит, например, решить, по-моему, самые тяжелые проблемы, это сочетание высокого избегания неопределенности с высокой дистанцией власти? Это означает, что люди боятся будущего, значит, они сценарно не готовы мыслить, для элит это означает, что они вести никуда не могут, потому что страшно: вдруг там что-то произойдет? Вот эти вещи подвигать можно, не быстро, но, я думаю, лет через 20 при нормальной работе университета могут измениться характеристики российских элит.


   28.028.0
19.04.2015 14:41, ED: +1
22.04.2015 20:37, Mishka: +1: Только один вопрос :) -- тебя это занимает, как препа, или это же просто в качестве игры ума?

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
В сущности, многие положения были известны, озвучены и даже практиковались и до Аузана и даже до Ортеги-и-Гассета.

Парадоксы в Англии - дело привычное. Эта страна древних и редко отменяемых законов живёт, однако же, не законом, а традицией; в старинных её университетах науки далеко не самое главное. В наши дни, конечно, многое переменилось в этих университетах, но в начале ХХ века только один из ста выпускников Кембриджа или Оксфорда становился учёным. Основное же назначение этих почтенных заведений состояло тогда в том, чтобы выращивать джентльменов. Неважно, кем становился питомец университета - он мог выйти и в генералы, и в епископы; мог стать просто светским денди.

"Быть слишком умным - это не по-британски", - говаривал мистер Уэйрр, директор знаменитого, с XV века известного колледжа в Итоне, выпускники которого чаще всего поступали в Оксфорд или в Кембридж. Истинный итонец обязан был быть, во-первых, спортсменом, во-вторых, добрым христианином, в-третьих, патриотом и лишь в-четвёртых, если удастся, отличником.
 


© о Генри Мозли


ЗыСы На вопрос пред. оратора должен ответить - both and :) Ну и как так скть человека и гражданина.
   28.028.0

Alex II

опытный
★★★★
Fakir> В сущности, многие положения были известны, озвучены и даже практиковались и до Аузана и даже до Ортеги-и-Гассета.

как все сложно...горе от ума
   48.0.2564.10348.0.2564.103
+
-
edit
 

digger

аксакал

Fakir>> В сущности, многие положения были известны, озвучены и даже практиковались и до Аузана и даже до Ортеги-и-Гассета.
A.I.> как все сложно...горе от ума

Кастовая система же и входные барьеры, как финансовые так физические протирать 5 лет штаны низачем.Есть везде, в России АФАИК любая секретарша - с высшим образованием.В американоподобных странах - меньше.
   48.0.2564.10348.0.2564.103

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Сигнализирование как способ разрешения проблемы асимметричной информации

Эффект овечьей шкуры

В рассмотренной выше крайней форме модели образования как сигнала
образование не оказывает влияния на производительность: годы, проведенные в школе, служат лишь сигналом постоянных способностей индивида. Это явное преувеличение: студент, после 11 лет обучения в школе, почти наверняка более производителен, чем прошедший 10 лет школьного обучения, поскольку за дополнительный год он приобрел еще какие-то полезные навыки.
Предположительно, часть людей стремится получить школьное образование из-за сигнализирования, а часть — из-за того, что в школе можно приобрести полезные навыки. Как можно разделить эти два фактора?

Те экономисты, специализирующиеся в области экономики труда,
которые изучали возврат к получению образования, наблюдали следующий
наводящий на размышления факт: заработки людей, окончивших среднюю
школу, много выше доходов людей, проучившихся в средней школе только 3
года. По данным одного исследования, окончание средней школы увеличивает
заработки в 5—6 раз по сравнению с тем увеличением заработков, которое
дается обучением в средней школе в течение одного года, не имеющим своим
результатом ее окончание. Такой же скачок в заработках имеет место и для
людей, окончивших колледж. Согласно одной из оценок экономическая
отдача на 16-м году обучения примерно в три раза выше, чем на 15-м1.
Если образование дает производительные навыки, вполне можно ожидать,
что людям, за плечами которых 11 лет обучения, должны платить больше,
чем людям с 10-летним образованием. Удивительно, что существует
огромный скачок в заработках, связанный с окончанием средней школы.
Экономисты назвали его эффектом овечьей шкуры, имея в виду тот факт, что дипломы часто писались на овечьих шкурах. Предположительно, окончание средней школы является своего рода сигналом. Но сигналом чего?
В описанной ранее модели образования как сигнала достижения в области образования были сигналом способностей. Об этом ли сигнализирует окончание средней школы? Или о чем-то другом?

Эндрю Уэйсс, экономист из Бостонского университета, попытался
ответить на эти вопросы2. Он просмотрел множество данных, описывающих то, как рабочие производят сборку оборудования, и смог получить меру выпуска, производимого ими в течение первого месяца работы на данном рабочем месте. Им было установлено, что влияние образования на выпуск очень невелико: каждый год образования в средней школе, согласно рассмотренным им данным, увеличивал выпуск рабочего примерно на 1,3 %. Более того, выпускники средней школы, по существу, производили тот же самый объем выпуска, что и невыпускники. Образование явно внесло лишь незначительный вклад в первоначальную производительность этих рабочих.
Затем Уэйсс ознакомился с другим множеством данных, описывающим
различные характеристики рабочих по ряду специальностей. Он установил, что для выпускников средней школы характерен существенно более низкий
процент увольнений и абсентеизма, чем для невыпускников. Создается
впечатление, будто выпускники средней школы получают более высокую заработную плату потому, что они более производительны; однако причина их более высокой производительности заключается в том. что они дольше работают на данной фирме и имеют меньше пропусков рабочих дней.

Сказанное позволяет предположить, что модель образования как сигнала помогает понять процессы, происходящие на реальных рынках труда. Однако фактический сигнал, посылаемый достижениями в области образования, значительно сложнее, чем тот, который предполагается простейшей версией модели образования как сигнала.

1 См.Томас Хангерфорд и Гэри Солон: Thomas Hungerford and Gary Solon, "Sheepskin Effects in
the Returns to Education," Review of Economics and Statistics", 69, 1987, 175-77.
2 "High School Graduation, Performance and Wages", Journal of Political Economy, 96, 4, 1988, 785-
820
 


© Х.Вэриан, "Микроэкономика", Гл.35 "Асимметричная информация"
   28.028.0

digger

аксакал

>причина их более высокой производительности заключается в том. что они дольше работают на данной фирме и имеют меньше пропусков рабочих дней.

ИМХО потому,что в данном обществе учиться - признак хорошего мальчика, они и более дисциплинированные и ограждены от взрослой жизни.А ты, кто бросил школу, - из неблагополучных семей, пьют и гуляют, не имеют терпения сидеть в школе итп. А если бы наоборот, протирание штанов в школе считалось бы уделом лентяев, а труд - ответственных людей, то соотношение было бы обратное.
   48.0.2564.10348.0.2564.103

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
О как! Высшее образование как подготовка к БП ЖР

Похвала стрессу

Дмитрий Анатольевич Жуков«Химия и жизнь» №11, 2015 «Расскажу, как справиться со стрессом раз и навсегда», «Научим совладанию со стрессом», «Избавим от стресса за три занятия». Когда я вижу такие объявления, моя рука — рука человека миролюбивого и добродушного, но в то же время рука биолога — тянется за револьвером. К счастью, револьвера у меня нет, поэтому лучше я напишу статью о стрессе, о том, какую пользу он приносит и почему избавиться от стресса и невозможно, и решительно не нужно. Стресс — это неспецифическая системная адаптивная реакция нашего организма на новизну. // Дальше — elementy.ru
 
Легких способов универсального повышения устойчивости психики в стрессорной ситуации нет, но есть трудный — получение высшего образования. Это установили в США после Второй мировой войны, когда изучали факторы, определяющие формирование постстрессорных расстройств. Врачи обратили внимание, что не все ветераны страдали от переживаний, вызванных участием в боевых действиях, и, более того, сила расстройств далеко не полностью соответствовала риску, которым подвергались люди на войне. Оказалось, в частности, что значительно меньше страдали люди с высшим образованием, чем люди с криминальным прошлым, опытом участия в уличных бандах (Lazarsfeld, 1949, цит. по: Майерс, Д. Дж. Социальная психология. — Санкт-Петербург: Питер, 2002).

Эта противоречащая здравому смыслу закономерность объясняется тем, что в вузах люди не только получают знания и навыки, но еще и обучаются самому процессу обучения — улучшают свою способность приобретать новый опыт, переводить его в конкретные программы поведения, которые позволяют не наступать дважды на одни и те же грабли, приспосабливаться к новым условиям и в результате быстро переводить новую ситуацию в категорию привычных.
 
   28.028.0
+
+1
-
edit
 

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Церковная точка зрения на религиозные книги - можно провести аналогию и с учебниками, и образованием вообще.

Даже если мы полностью не запоминаем все из того, что прочитываем, — вследствие слабости памяти или по каким-то другим причинам — все равно, читать обязательно нужно. Этот вопрос был раскрыт в книге «Отечник» святителя Игнатия Брянчанинова, в которой собраны высказывания египетских преподобных IV-V веков. Некий ученик пришел к старцу и говорит: «Что делать, я сколько ни читаю Священное Писание, другие книги, у меня в голове ничего не остается, ничего не запоминаю. Стоит ли в таком случае читать, может, не нужно?» На что ему было сказано: как грязное белье, помещенное в ручей, даже без стирки очищается, потому что проточная вода вымывает из него всю грязь, так и из нашей головы чтение божественных книг вымывает грязь, сор и просветляет наши мысли евангельским светом.

Вот поэтому еще так важно постоянно читать душеполезные книги: даже если мы ничего не запоминаем, все равно, пребывание в ореоле мыслей святых, слов Священного Писания обязательно человека просвещает и задает ему совершенно иной настрой.
 
   47.047.0
+
0 (+1/-1)
-
edit
 

digger

аксакал

Fakir> Церковная точка зрения на религиозные книги - можно провести аналогию и с учебниками, и образованием вообще.

Не совсем, это "изучение литературы" как форма отправления религиозного культа.У иудеев и марксистов-ленинцев (конспектирование классиков!) выражено еще более четко.Прорабатывая правильные книги, адепт выражает свою сопричастность, уважение и согласие, а также уважение к учителю, даже если ни в голове, ни в душе никакого эффекта нет. Добавочным эффектом может быть плата за обучение.Если адепт заплатил и изучал, то ничего не дать ему просто неприлично.
   52.0.2743.11652.0.2743.116

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Эдак окажется, что цель университетского образования - продление жизни :)
Типа хотите жить дольше - защищайте диссер :D

Элементы - новости науки: Иммунный статус макак зависит от социального

Долговременный эксперимент, в котором у макак специально меняли социальный статус в группе, позволил выявить широкий массив генов иммунного ответа, уровень экспрессии которых зависит от социального статуса. У особей, у которых статус понизился, картина экспрессии генов напоминает начальные стадии воспалительного процесса, то есть понижение статуса негативно повлияло на их здоровье. Зато дружеские связи в группе положительно сказываются на самочувствии макак. // elementy.ru
 
В 2001 году Роберт Эриксон (Robert Erikson) опубликовал интересный отчет об уровне смертности среди групп людей с разным образованием. Он показал, что смертность у высокообразованных людей на 30–50% ниже, чем у необразованных. Более того, обратная зависимость смертности от уровня образования выявляется даже при сравнении бакалавров, магистров и докторов: доктора имеют пониженный риск умереть от болезней по сравнению с магистрами и бакалаврами.

Позже Эриксон с коллегами обнародовал еще одну работу с провокационным названием «Священники умирают, доктора наук выживают» (Clerics die, doctors survive: A note on death risks among highly educated professionals). В этой статье он на расширенной выборке подтвердил предыдущий результат. Но, кроме того, продемонстрировал, что смертность от различных заболеваний связана не только с уровнем образования, но и с тем статусом, который человек занимает на своей работе. Получилось, что, при прочих равных, чем ниже статус, тем в среднем ниже продолжительность жизни. Образованные священники, между прочим, имеют повышенный риск отправиться на небеса по сравнению со столь же образованными университетскими профессорами. Речь, правда, идет о благополучной Швеции с ее превосходным социальным обеспечением, низким употреблением табака и прочих факторов риска. В чем тут дело, что же обеспечивает такой серьезный к выживаемости образованным работникам?

Эти шведские работы представляют примеры многочисленных исследований, посвященных поиску связи между заболеваемостью и социальными факторами, в частности, профессиональным статусом работника.
 
   49.049.0
+
+1
-
edit
 
Fakir> Эдак окажется, что цель университетского образования - продление жизни :)
то есть, статус (ака нервы и чисто обезьян над тобой) и зряплата ака возможность комфорта и правильного лечения тут совсем ничего не значат ))
   50.050.0

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆

Медленная смерть университета

Исповедь «мягкотелого и деморализованного»: западная система образования и индивидуальность в эпоху «больших цифр» //  gefter.ru
 
...Ведь именно Стэнфорд и Массачусетский технологический институт создали саму модель приносящего доход университета.
...
Несколько лет назад я оставил кафедру в Оксфордском университете (событие почти столь же редкое, как землетрясение в Эдинбурге), когда осознал, что от меня ожидают, что я буду вести себя скорее не как ученый, а как гендиректор.

...

Когда я впервые пришел в Оксфорд 30 лет назад, на подобную профессионализацию посмотрели бы с патрицианским презрением. Те мои коллеги, которые действительно беспокоились о получении степени доктора философии, предпочитали порой обращение «мистер», а не «доктор», так как последнее указывало на род занятий, не приличествующий джентльмену. Издание книг считалось довольно вульгарным. В порядке вещей было напечатать одну краткую статью о синтаксисе португальского или гастрономических привычках древнего Карфагена примерно раз в десять лет.

Было время, когда тьюторы [1] могли даже не беспокоиться о том, чтобы согласовать со своими студентами время встреч. Вместо этого студенты, когда у них возникало желание выпить стаканчик хереса и завязать интеллектуальную беседу о Джейн Остин или функции поджелудочной железы, должны были просто заглянуть в комнату тьютора.

Сегодня «Оксбридж» по большей части сохраняет свою корпоративную этику. «Доны», главы колледжей, решают, как инвестировать деньги колледжа, какие цветы посадить в саду, чьи портреты повесить в профессорской и как лучше объяснить своим ученикам, почему на винный погреб они тратят больше, чем на библиотеку. Все важные решения члены ученого совета принимают в полном составе, и все, от финансовых и академических дел до управленческой рутины, утверждают избранные комитеты ученых, несущие ответственность перед всем ученым советом. В последние годы эта замечательная система самоуправления вынуждена была противостоять ряду централизационных мероприятий университетской администрации — вроде тех, что заставили меня уволиться, — но в общем и целом она крепко держалась

...

В других университетах Великобритании сложилась совсем иная ситуация. Вместо самоуправления ученых здесь господствует иерархия: разветвленная и запутанная сеть бюрократии, младшие преподаватели — рабочие лошадки — и проректоры, которые ведут себя так, как будто руководят «Дженерал Моторс».
 



Мещане, сидящие в креслах администраторов, покрывают кампусы глупыми логотипами и издают варварские, безграмотно написанные приказы. Один проректор из Северной Ирландии присвоил себе единственную общественную комнату кампуса, которую делили между собой сотрудники и студенты, чтобы превратить ее в закрытый обеденный зал, где он мог бы развлекать местных важных персон и предпринимателей. Когда студенты отказались покидать это помещение в знак протеста, он приказал своим охранникам разгромить единственный находившийся рядом туалет. Британские проректоры годами разрушали собственные университеты, но редко настолько буквально. В том же кампусе охрана гоняла студентов, если видела, что они слоняются без дела. Университет без этих взлохмаченных непредсказуемых существ был бы идеален.
 


Россия? Не-не, Англия.


Кроме того, в какой-то момент в британских университетах обучение стало менее важным делом, чем научные исследования. Деньги приносят именно исследования, а не курсы по истории экспрессионизма или Реформации. Раз в несколько лет британское государство проводит тщательную инспекцию каждого университета на месте, изучая в мельчайших подробностях результаты научных исследований каждой кафедры. Именно на этом основании предоставляются государственные субсидии. Таким образом, у ученых теперь все меньше стимулов посвятить себя преподаванию, но много причин писать ради самого письма, штампуя абсолютно бессмысленные статьи, основывая бесчисленные онлайн-журналы, пунктуально подавая на внешние исследовательские гранты вне зависимости от реальной нужды в них и получая противоестественное удовольствие, добавляя все новые строчки в свое резюме.
 


Ну тут разница есть: у них это - стало, а нам это - насаждают.


В любом случае, огромный рост бюрократии в британском высшем образовании, вызванный расцветом управленческой идеологии и жесткими требованиями государственной аттестации, означает, что у ученых теперь остается гораздо меньше времени на подготовку к занятиям, даже если они еще кажутся им достойным делом — что в последние годы представляется весьма сомнительным. Государственные инспекторы начисляют баллы за статьи с непроходимыми дебрями сносок, но популярный учебник, предназначенный для студентов и широкого круга читателей, обладает для них небольшой ценностью.

...

Многие ученые в Великобритании уже осознали, как страстно их учреждение хотело бы, чтобы все они уволились, кроме немногих известных имен, способных привлечь побольше новых клиентов. Вот и выходит, что нет недостатка в преподавателях, стремящихся уйти на пенсию досрочно, учитывая, что несколько десятилетий назад британская наука была весьма желанным местом работы, но теперь стала невыносимым поприщем для многих, кто занят в этой сфере. Впрочем, высыпая на рану еще немного соли, власти собираются урезать и преподавательские пенсии.
 


"Пьер - всё как у бабочек"

По мере того как преподаватели становятся менеджерами, студенты превращаются в потребителей. Университеты ставят друг другу подножки, пытаясь сохранить средства в бесстыдной борьбе. Как только студенты оказываются в их руках, вузы начинают давить на преподавателей, чтобы те не ставили плохих оценок, ведь это риск потерять деньги. Общая идея состоит в том, что провал студента — это вина педагога, точно так же как в больницах ответственность за смерть пациента возлагают на медицинский персонал. Одним из результатов этой погони за студенческими кошельками стало увеличение количества курсов, разработанных с учетом того, что модно сегодня у 20-летних. В моей дисциплине, английской филологии, модны вампиры, а не поэты викторианской эпохи, сексуальность, а не Шелли, фанатские журналы, а не Фуко, современный мир, а не Средневековье. Вот сколь сильно стало влияние глубинных политических и экономических сил на составление учебных планов. Любой филологический факультет, который сосредоточит свои усилия на англо-саксонской литературе XVIII века, будет рубить сук, на котором сидит.
 




Жадные до денег, некоторые британские университеты позволяют сегодня студентам, никак не проявившим себя в бакалавриате, поступить в магистратуру, а иностранные студенты (вынужденные, как правило, платить втридорога) могут оказаться в докторантуре, не владея уверенно английским языком.
 


"всё как у бабочек"

Конечно, образование должно реагировать на потребности общества. Но это не значит, что стоит полностью подчинять себя нуждам современного капитализма. В действительности, бросив вызов этой отчужденной модели обучения, можно удовлетворить нужды общества гораздо лучше. Средневековые университеты великолепно служили широким слоям общества, но они делали это, выпуская священников, юристов, теологов и чиновников, помогавших укрепить Церковь и государство, а не хмурясь при виде любой интеллектуальной деятельности, не сулящей быстрой прибыли. Но времена изменились. Для британского государства все финансируемые им научные исследования должны быть теперь частью так называемой экономики знаний, и их влияние на общество должно стать измеримым. Это влияние проще оценить для авиационных инженеров, чем для историков античности. В игре с такими правилами скорее победят фармацевты, чем феноменологи. Те, кто не привлекает выгодные гранты от частного бизнеса или не может заинтересовать большое количество студентов, переживают состояние хронического кризиса. Научные заслуги зависят от того, сколько денег вы способны заработать, в то время как хорошее образование приравнивается к трудоустройству. Не лучшее время для палеографов или нумизматов — специалистов, даже смысл названия чьих профессий мы вскоре перестанем понимать, не говоря уже о том, чтобы работать ими.

Последствия этого снижения роли гуманитарного образования могут ощутить все, вплоть до средней школы, где изучение языков катится под откос, изучение истории ограничивается лишь новой историей, а изучение классики в целом ограничено частными учреждениями вроде Итона. (Борис Джонсон, известный итонец и мэр Лондона, постоянно вставляет в свои публичные заявления отсылки к Горацию.) Действительно, философы всегда могут открыть на углу службу помощи, отвечающую на вопросы о смысле жизни, а лингвисты — установить пункты своих услуг в самых оживленных местах, где может потребоваться что-то перевести. В общем, идея состоит в том, что университеты должны оправдывать свое существование, помогая бизнесу. Если воспользоваться холодной формулировкой правительственного отчета, они должны работать как «консультирующие организации». В действительности сами вузы стали высокодоходной отраслью, в которой работают отели, концертные и спортивные залы, точки общественного питания и прочее.
 



Самое забавное, что эти люди одной рукой режут университеты в их классической форме, а другой стонут о кризисе занятости в постиндустриальном обществе.



Если гуманитарные науки чахнут на корню, то это из-за того, что они послушны капиталистическим силам и при этом лишены средств к существованию. (В британском высшем образовании отсутствует традиция частных пожертвований, принятая в Соединенных Штатах, главным образом потому, что в Америке гораздо больше миллионеров, чем в Великобритании.) Кроме того, мы говорим об обществе, в котором, в отличие от Соединенных Штатов, образование традиционно не рассматривается как товар, который можно покупать и продавать. В самом деле, большинство студентов в сегодняшней Великобритании, вероятно, убеждены, что образование должно быть бесплатным, как в Шотландии; хотя здесь очевидна степень личной заинтересованности, это мнение также достаточно справедливо. Обучение молодых людей, как и защиту их от серийных убийц, следует рассматривать в качестве социальной ответственности, а не как повод для получения прибыли.
 


Что позволяет еще легче понять некоторые проблемы образования отечественного.


Да, когда я учился, студентами были лишь 5% населения Великобритании, и кое-кто утверждает, что сегодня, когда эта цифра достигла 50%, такая духовная щедрость стала нам просто не по карману.
...
Это также возродило бы почетное прошлое университета как одного из немногих мест в современном обществе (другое — искусство), где преобладающие идеологии могут подвергаться пристальному изучению. Что если ценность гуманитарных наук состоит не в умении приспосабливаться к доминирующим идеям, а в способности им противостоять? Приспособление как таковое не имеет ценности. В былые времена деятели искусства были гораздо более, чем в современную эпоху, встроены в общество, но, помимо прочего, это значило, что они часто становились идеологами, агентами политической власти, защитниками существовавшего положения. Современный деятель искусства, напротив, не находит в социальном порядке столь безопасной ниши, но именно по этой причине он отказывается принимать как должное почтительность к авторитетам.
 


В выделенном мужик, очевидно, прав - но столь же очевидно, что за такое платить никто не расположен... А строго наоборот.
   51.051.0

digger

аксакал

Fakir> Медленная смерть университета - Михаил Гефтер
Fakir> В выделенном мужик, очевидно, прав - но столь же очевидно, что за такое платить никто не расположен... А строго наоборот.

Непротухшее государство - может, Китай, возможно. Хранить традиции начиная с Конфуция, развивать критику и самокритику итп. Протухшее государство ничего не может делать адекватно, деньги будут неизбежно разбазарены и потрачены во вред.
   62.0.3202.8962.0.3202.89

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
О миссии в IT. Но некоторые соображения автора справедливы и для высшего образования любого профиля. Даже удивительно, насколько похожие проблемы видят и гуманитарии, и программисты. Общая беда: на процесс обучения как таковой всем всё более нас.ть.

Н.Вирт: Доклад в Аархусе, июнь 2002 г.

Главная страница проекта ИНФОРМАТИКА-21 Наука — Школе Всего через пару дней после получения приглашения выступить на открытии данной Конференции по преподаванию информатики, я прочел доклад коллеги из США. Доклад достигает кульминации в следующем абзаце о преподавании: Поучительно сравнить учебники для средней школы по математике и по информатике. Я имел несчастье проделать это довольно внимательно, и вот мое заключение: мы ни на что не годимся . Похоже, мы заставляем студентов сделать вывод, что серьезно думать о карьере в информатике могут только мазохисты. //  Дальше — www.inr.ac.ru
 
Посмотрим правде в глаза: разве большинство учреждений образования не оказалось заложниками горстки компаний, чья профессиональная цель состоит в повышении доходов — идет ли речь о производителях оборудования, программного обеспечения или об издательствах? Университеты, которые могли бы оказывать хоть какое-то корректирующее влияние, и чьи преподаватели числятся среди авторов популярных учебников, на самом деле больше заинтересованы в том, чтобы демонстрировать свое участие в модных исследованиях, оставляя преподавание ассистентам.

Конечно, в такой постмодернистской академической среде профессор давно перестал быть мудрецом, углубляющимся все дальше в свой излюбленный предмет в тиши кабинета. Современный профессор — это менеджер большой команды исследователей, хваткий добытчик грантов, поддерживающий тесные связи с ключевыми организациями-источниками финансирования, и неутомимый автор волнующих проектных заявок и впечатляющих отчетов о достигнутых успехах. В этом высоко конкурентном бизнесе было бы самоубийством растрачивать время на размышления о том, как лучше рассказать о простых вещах массе начинающих. Когда речь заходит о материалах для курса, программном обеспечении и т.п., очевидный выбор — взять то, что лежит на полке и заведомо принято всеми остальными. В этой борьбе за успех и выживание лучше всего примкнуть к толпе. Достижения измеряются размером команды, количеством публикаций, цитирований и докладов на конференциях и использованными ресурсами — но не преданностью делу преподавания, которую все равно невозможно измерить. Разумеется, такой стиль академической жизни нередко противоречит внутренним убеждениям индивидуума, но навязывается давлением извне превратить храмы учености в хорошо разрекламированные источники доходов, и этот стиль граничит с проституцией.
 



Очевидно, перед нами в высшей степени устойчивый порочный круг: учителя не могут изменить свои курсы, т.к. они должны привлечь и доставить удовольствие студентам; студенты требуют то, что практикуется в промышленности; а индустрия применяет и воспроизводит то, чему обучены ее работники. Этот замкнутый круг напоминает ситуацию, описанную мной во введении к сообщению о Паскале в 1970 г.: вузы стремятся учить тому, что требует индустрия, а в индустрии практикуется то, чему ее работники выучились в вузах.

Часто обвиняют могучую индустрию программирования в навязывании своих продуктов беспомощному сообществу клиентов, включая пренебрежимое меньшинство преподавателей и студентов. Однако ситуация еще хуже: преподаватели большей частью добровольно поддались доминирующим коммерческим тенденциям, зачастую ощущая при этом угрызения совести и открыто жалуясь на свои горести, имеющие причиной их собственную позицию. Многие в индустрии сожалеют об этом отречении от лидерства и ответственности.

Только университетские преподаватели в состоянии сломать этот порочный круг. Это сделать нельзя ни быстро, ни легко. Но если это окажется невозможным, то что-то, видимо, глубоко неправильно с преподавателями и их академической свободой. Они просто обязаны подняться до роли лидеров.
 



Руководящим для моей карьеры в преподавании и исследованиях был тот принцип, что хорошо подготовленные профессионалы должны быть гораздо эффективнее, чем вдохновенные любители. В их производительности должно быть различие, и притом существенное. Думаю, что нашей общей целью должно быть увеличение этого различия.
 
   51.051.0

Sandro
AXT

инженер вольнодумец
★★
Fakir> ...

Руководящим для моей карьеры в преподавании и исследованиях был тот принцип, что хорошо подготовленные профессионалы должны быть гораздо эффективнее, чем вдохновенные любители. В их производительности должно быть различие, и притом существенное. Думаю, что нашей общей целью должно быть увеличение этого различия.
 


Архимед, Пьер де Ферма, Королёв, Фарадей, Эйнштейн, Корбюзье, Ломоносов, Кармак (Джон), Леннон (опять же), Лист, тысячи их — это всё "хорошо подготовленные профессионалы"?!?

А ведь мир знает их, как выдающихся представителей своего труда. Причём, как я помню, никто из них специального образования в зарекомендованных собой :) областях не получал.
   43.043.0

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Половина из них - несомненно. Для другой половины профессионалов на тот момент просто не существовало.
   51.051.0

Sandro
AXT

инженер вольнодумец
★★
Fakir> Половина из них - несомненно. Для другой половины профессионалов на тот момент просто не существовало.

А можно рассортировать упомянутый список налево и направо? А то я даже не знаю, что и отвечать без знания принципа сортировки.
   43.043.0

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Ну блин, ну сам вспомни их биографии (образование и подготовку) в контексте соотв. эпохи.
   51.051.0

Sandro
AXT

инженер вольнодумец
★★
Fakir> Ну блин, ну сам вспомни их биографии (образование и подготовку) в контексте соотв. эпохи.

Ещё раз. Я хочу знать, как их будешь сортировать ТЫ. Не я, а именно ты.
   43.043.0
+
-2
-
edit
 

digger

аксакал

Fakir>> Ну блин, ну сам вспомни их биографии (образование и подготовку) в контексте соотв. эпохи.

Древним систематическое образование было ни к чему : все знания помещались в небольшой книжке, которую можно прочитать самому. Польза образования для гуманитариев сомнительна, это такая формализованнaя тусовка. Программирование - ремесло и постигается в процессе работы. Остаются только Королев и Эйнштейн.
   62.0.3202.9462.0.3202.94

ED

старожил
★★★☆
digger>все знания помещались в небольшой книжке

Это в какой древности?
   33

PSS

литератор
★★☆
digger> Древним систематическое образование было ни к чему : все знания помещались в небольшой книжке, которую можно прочитать самому.

Для этого, как минимум, нужно было уметь читать..
   44

digger

аксакал

digger>> Древним систематическое образование было ни к чему : все знания помещались в небольшой книжке, которую можно прочитать самому.
PSS> Для этого, как минимум, нужно было уметь читать..

5 лет в университете Фарадею, Архимеду и Ломоносову нечего было делать, если это есть систематическое образование. Архимед мог учиться вычислениям и геометрии, это был мрак в то время, но для открытия закона Архимеда и постройки катапульт эти знания ему все равно не требовались.
   62.0.3202.9462.0.3202.94

PSS

литератор
★★☆
digger> 5 лет в университете Фарадею, Архимеду и Ломоносову нечего было делать, если это есть систематическое образование. Архимед мог учиться вычислениям и геометрии, это был мрак в то время, но для открытия закона Архимеда и постройки катапульт эти знания ему все равно не требовались.

Для открытия законов и открытия катапульт ему не нужны были знания по геометрии и возможность вычислять???? Мы вообще об одном Архимеде говорим?
   44

digger

аксакал

PSS> Для открытия законов и открытия катапульт ему не нужны были знания по геометрии и возможность вычислять???? Мы вообще об одном Архимеде говорим?

Где и в каком месте нужна математика для сабжа? Он делал расчеты прочности катапульт?
   62.0.3202.9462.0.3202.94
1 2 3

в начало страницы | новое
 
Поиск
Настройки
Твиттер сайта
Статистика
Рейтинг@Mail.ru