Беня> Вот, а многие об этом знали давно. Лучше поздно, чем никогда.Беня> Я себе этот вопрос задаю уже несколько лет, но ответ на него так и не нашел пока. Ну нету у нас вожаков, нету. Хоть обратно варягов зови.
На данный момент и уже не первый год временно наше всё не Пушкин, а Пелевин. Ну или как минимум почти всё:
– Слушайте, а может, вы скажете, кому из наших молодых политиков можно верить? Я ведь не только вампир. Я еще и гражданин своей страны.
Седой халдей переглянулся с Самарцевым.
– Э, – сказал Самарцев, – да ты, я вижу, провокатор не хуже меня… Знаешь, что такое «уловка-22»?
Это я помнил из дискурса.
– Примерно. Это ситуация, которая, если так можно выразиться, исключает саму себя, да? Мертвая логическая петля, из которой нет выхода. Из романа Джозефа Хеллера.
– Правильно, – сказал Самарцев. – Так вот, «уловка-22» заключается в следующем: какие бы слова ни произносились на политической сцене, сам факт появления человека на этой сцене доказывает, что перед нами бл@дь и провокатор. Потому что если бы этот человек не был бл@дью и провокатором, его бы никто на политическую сцену не пропустил – там три кольца оцепления с пулеметами. Элементарно, Ватсон: если девушка сосет х.й в публичном доме, вооруженный дедуктивным методом разум делает вывод, что перед нами проститутка.
Я почувствовал обиду за свое поколение.
– Почему обязательно проститутка, – сказал я. – А может, это белошвейка. Которая только вчера приехала из деревни. И влюбилась в водопроводчика, ремонтирующего в публичном доме душ. А водопроводчик взял ее с собой на работу, потому что ей временно негде жить. И там у них выдалась свободная минутка.
Самарцев поднял палец:
– Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм нашего молодого народовластия…