Советник генерального директора Уральского электрохимического комбината Геннадий Соловьёв знает про обогащение урана всё, или практически всё.
// www.atomic-energy.ru
– Когда мне задают вопрос, почему они пошли по пути длинной машины, а мы – короткой, я всегда отвечаю: наше счастье, что Циппе уехал раньше.
Я прибыл в Новоуральск в 1960 году на практику, первый газоцентрифужный хвост только-только запустили. Агрегаты тоже стояли в один ярус. Потом уже разобрались с устойчивостью газового ротора, поняли, как он реагирует на сейсмические воздействия, и проектанты предложили промышленный завод сделать уже на трёхъярусных колоннах. Через какое-то время колонны снова «подросли», и это позволило значительно повысить производительность с площади.
Циппе нашу короткую машину видел,
но на тот момент ещё разработчики очень боялись сейсмических воздействий. Были опасения, что если произойдёт даже незначительное колебание, может случиться задевание ротором неподвижной детали. И тогда, из-за скорости вращения центрифуги, разнесёт всё вокруг. Поэтому большинство специалистов отказывались от идеи располагать машины ярусами. И в URENCO начали думать над тем, как увеличить производительность, но пошли по другому пути. Решили сделать машину длиннее, и после подкритических центрифуг переключились на надкритические.
– В чём между ними разница?
– У подкритической центрифуги рабочая частота вращения ниже, чем первая критическая резонансная частота. А надкритическая машина работает уже за этой частотой. Чтобы её вывести на рабочую мощность, надо пройти критическую скорость, после которой она будет устойчиво работать. Это сложная задача, конечно. Но станкостроительная промышленность в Европе была на существенно более высоком уровне, особенно в Германии.
Наше преимущество состоит в умении делать подкритические машины большими тиражами. Если машины длиннее, значит обогатительным заводам их нужно меньше. Так что производство URENCO можно условно отнести к мелкосерийному.
Последняя модификация их центрифуг имеет высоту примерно 7 м, наша – метр, а американцы делают сейчас даже по 12 м. Но если посчитать разделительную мощность на квадратный или кубический метр, то российские показатели лучше.
...
– Естественно. Потому что там самое большое количество АЭС и до последнего времени всё основывалось на газовой диффузии. Теперь начат переход на газовую центрифугу, но пока не очень успешно. Ведь у американцев в определённом смысле техническая трагедия случилась. Они в своё время поняли, что надо бы заняться центрифужным методом, и вложили в этот проект очень большие деньги – миллиарды долларов. Разработали опытную машину, публиковали материалы, характеристики. Модели SET-3 и SET-4 были громадной высоты – 9 – 15 м, с большой разделительной способностью.
Наша делегация ездила в Пайктон, штат Огайо, где газодиффузионный завод работает, там как раз был один корпус с большими центрифугами. Но потом, по какой причине, достоверно неизвестно, проект свернули. Я в 1991 году на конференции спросил у представителей США:
«Почему вы прекратили заниматься центрифугой? У нас разные версии: то ли поняли, что не очень получается (но у вас же стояли машины), или, говорят, авария какая-то была». Те улыбнулись и сказали: и то и другое. В итоге американцы сосредоточили усилия на лазерном разделении.
– Сейчас обсуждается возможность строительства в США завода по обогащению урана при участии России. Как вы считаете, в чём тут интерес американской стороны?
– Думаю, наша центрифуга нужна американцам, потому что они очень крепко задумываются над выбором размера машины. Сама-то технология уже всем известна. Концерн URENCO свои услуги предложил: строится уже завод National Enrichment Facility (NEF) в Нью-Мексико, там сейчас запущена первая очередь примерно на 50 тыс. ЕРР. Areva готова открыть в Игл-Рок центрифужный завод. Но у французов всё те же машины, потому что они купили у URENCO 50 % акций производителя ETC.
Разговор о совместном проекте с Россией заходит не первый раз. Ещё в 1995 году или чуть позже в Сан-Франциско во время конференции хотел с нами встретиться по этому поводу Жан Лонгнекер. Этот энтузиаст центрифужного метода был среди тех, кто в своё время продвигал первый проект URENCO в начале 1990-х во Флориде – Louisiana Energy Services,
или LES-1.