Преступления японских войск

Людоеды в погонах — каннибализм в армии Японии

Распространенное представление о японских воинах-самураях как о людях со своим особым кодексом чести не всегда верно. Во время Второй мировой войны потомки самураев проявляли такую немыслимую жестокость, что превзошли даже фашистов.

То, что японские вояки отличались особыми зверствами на оккупированных императорской армией территориях, факт общеизвестный. Но мало кто знает, что потомки самураев кроме всего прочего промышляли и массовым людоедством.



Белая и черная «свинина»

Зверства японских солдат в период с 1900 по 1945 год на оккупированных Японией территориях, включая российские Сахалин и Приморье, острова государств Тихого океана и Корею, с большим трудом поддаются человеческому пониманию. Чего только стоили последствия японской интервенции на Дальнем Востоке в 1918 году, когда только в Забайкалье население сократилось почти наполовину за счет жестоких убийств.

Не менее жестокой была и война с Китаем, начавшаяся в июне 1937 года. В декабре этого года, после падения тогдашней столицы Китая Нанкина, японцы вывезли из города более 20 тысяч молодых мужчин призывного возраста и закололи их штыками — чтобы они в будущем «не смогли поднять оружие против Японии». Затем стали уничтожать детей, стариков и женщин. Обезумевшие от вида и запаха крови, японские солдаты насиловали всех подряд, выдавливали глаза и вырывали сердца у еще живых людей.

Жертвами самураев в Китае тогда стали более 300 тысяч человек. Когда японцы покидали Нанкин, оказалось, что корабли не могут пристать к речной пристани — мешали тысячи плавающих в реке Янцзы трупов. В итоге солдаты и офицеры использовали трупы китайцев как понтон, чтобы погрузиться на корабли.

Но самым ужасным явлением в японской армии был массовый каннибализм во время Второй мировой войны. Если гитлеровские дивизии, окруженные в Сталинграде и жестоко страдающие от голода и холода, предпочли в итоге сдаться советским войскам, то японцы подошли «творчески» к проблеме голода в своей армии, начав практиковать людоедство.

Японцы делили человеческое мясо на белую и черную «свинину», подразумевая под белой австралийцев и американцев, под черной — азиатов. Белая ценилась больше, она считалась деликатесом. Военнопленных и мирных жителей, обреченных на съедение, порой даже не убивали перед тем, как разделать на мясо. Мясо срезалось нередко с живых людей, что обрекало их на невыносимые мучения и ужасную смерть.

Каннибализм японских солдат приобрел массовый характер во время боев в джунглях Новой Гвинеи, где отсутствие дорог создало серьезные проблемы с поставками провианта. Вот свидетельство индийского солдата Ленса Хатам Али, попавшего в плен на Новой Гвинее: «Каждый день японские солдаты убивали и съедали одного пленного. Я сам видел, как это происходило. Всего было съедено около ста заключенных».

Особо вкусным японские солдаты считали женское мясо австралийских медицинских сестер. Именно поэтому австралийскому медицинскому персоналу мужского пола было строго-настрого приказано в случае риска захвата в плен убивать медсестер, чтобы они не попали к японцам и не были съедены заживо.. Впрочем, не брезговали японцы и азиатками, пуская на мясо взятых в плен для военных борделей женщин на захваченных территориях. Многие из пленниц, после того как ими натешились, были съедены солдатами. Особым деликатесом считался свежий мозг убитого врага. Мозг ели прямо из черепа трупа, отрубив верхнюю часть мечом.

не для слабонервных [показать]


Зверства японцев ужасали даже папуасов, жителей Новой Гвинеи, которые в свое время сами были каннибалами! Чтобы освободить остров от японских солдат-людоедов, папуасы были готовы оказать любую помощь армиям Австралии и Америки. Они носили в джунгли австралийским, а позже и американским солдатам боеприпасы, провизию и воду.

На тихоокеанских островах, где японцы перешли к тактике ведения партизанской войны, создавались специальные отряды охотников, для которых дичью были мирные местные жители. Считается, что японские солдаты зверствовали не только потому, что выполняли приказы, им самим нравилось мучить и убивать людей. По одной из версий, особая жестокость в отношении противника была вызвана толкованием воинского кодекса бусидо, призывавшего быть беспощадным к противнику и к полному его истреблению, чтобы он не смог отомстить в будущем.

Деликатесы для генерала Татибаны

По мнению английского историка Энтони Бивора, каннибализм японской армии был следствием государственной политики, призывающей каждого воина биться до последней капли крови: «Военнопленных использовали как мясной скот, оставляя их в живых только для того, чтобы перебить поодиночке и употребить в пищу». В то же время (и это исторический факт!) во время боев за тихоокеанские острова японские офицеры и солдаты проявили массовый героизм на грани фанатизма. Многие гарнизоны сражались насмерть, вместо сдачи в плен японцы предпочитали харакири — ритуальное самоубийство согласно кодексу бусидо.

Осенью 1944 года жертвой самураев-людоедов едва не стал будущий президент США Джордж Буш — старший, в то время военный летчик ВВС США. Японцы сбили его самолет. Его и второго пилота спасли моряки-подводники.

Известен задокументированный факт, когда истощенные голодом японцы на архипелаге Титидзима убили и съели восьмерых американских летчиков, совершавших регулярные налеты на этот остров. После изощренных жестких пыток по приказу генерал-лейтенанта Ёсио Татибаны американским пилотам отрубили мечами головы. А потом, разделав трупы, словно туши свиней, пустили в кулинарную обработку. Вместе с солдатами человечину ели генерал Татибана и офицеры его штаба. Факты свидетельствуют, что этот боевой генерал не впервые ел человечину. В 1944 году, будучи командующим гарнизона в Чичи-Джима, пьяный генерал Татибана самолично отрубил головы двум пленным американским летчикам и приказал приготовить для него на обед сукияки — национальное японское блюдо из печени с овощами. К слову, в Японии тогда считалось, что знахарские снадобья и кулинарные блюда из печени казненного особым методом преступника — рассеканием тела наискось от плеча до самой печени — буквально панацея от всех болезней и к тому же сильно повышает мужскую потенцию. Правда, бытует мнение, что это все выдумки старинной династии мастеров мечей и палачей из рода Ямадо, которые в качестве особой императорской милости в свое время получили право на эксклюзивную продажу печени казненных преступников и знахарских снадобий, приготовленных из печени.

Каннибалами не считать!

После окончания Второй мировой войны Япония напрочь отрицала факты зверств и каннибализма, сделав заявление на высшем уровне о том, что четкого определения понятия «агрессия» нет в международном праве и «все зависит от того, действия какой страны поставлены под вопрос».

Международный трибунал для Дальнего Востока, а точнее, суд над японскими военными преступниками, в состав которого вошли представители 11 стран-победительниц, проходил в Токио с 3 мая 1946 года по 12 ноября 1949 года. Обвинения были предъявлены почти трем десяткам высших армейских чинов. В числе семерых, приговоренных к смертной казни через повешение, были и пятеро каннибалов — генерал Татибана, адмирал Мори, майор Матба, капитан Иси и военврач Тераки.

Вот только каннибализм им в вину не вменялся. Объяснение этому простое — подобная статья обвинения отсутствовала в международном праве. Всех пятерых, чья вина была полностью доказана, приговорили к повешению по обвинению в «препятствовании почетному захоронению» (такой выход из патовой ситуации нашли юристы).

Бытует версия, что тема каннибализма на процессе не поднималась еще и по причине того, что Австралия и США решили пощадить чувства близких родственников жертв японских людоедов. Правда, по другой версии, США заключили с Японией тайное соглашение не поднимать этот «деликатный вопрос». Ведь не зря же США сразу после трибунала стали считать Японию форпостом против СССР и Китая, а также стран, оказавшихся в зоне советского влияния. Словом, ни о каком покаянии, а тем более компенсациях родственникам жертв военных преступников и по сей день речи не идет.

6-я армия гитлеровцев, окруженная в Сталинграде жестоко страдала от холода и голода, и в конце концов была вынуждена сдаться. В похожей ситуации оказались в конце войны японские войска в Китае и на островах Тихого и Индийского океанов, когда практически все пути снабжения гарнизонов были перекрыты американским флотом. Гарнизоны оставались без подкреплений, боеприпасов и еды. Но японцы в отличие от немецких союзников, быстро нашли выход, практикуя каннибализм. Один из самых авторитетных специалистов по тому периоду, британский историк Энтони Бивор, указывает, что каннибализм охватил практически все гарнизоны, разбросанные по тихоокеанским островам, а также в материковом Китае и Бирме. В ходе войны в японский плен попали 132 134 солдата союзнических армий, домой из них не вернулись 35 756 человек.Условия в японском плену были ужасающими. Над военнопленными издевались, оставляли без еды и медицинской помощи. Некоторых убивали ради развлечения, а ближе к концу войны - и ради питания. «Это были не отдельные случаи, а общая тенденция во всех гарнизонах в Китае и на Тихом океане, которые были отрезаны от поставок из-за действий флота США», - пишет Бивор. Большая часть таких случаев произошла на Новой Гвинее и Борнео. Если же голодающим японцам не удавалось поймать вражеского солдата или местного жителя, то поедали и своих.


Задокументирован случай каннибализма на архипелаге Тититзима, когда японцы убили и съели восьмерых сбитых американских летчиков. Из ряда ему подобных он выделяется тем, что в «трапезе» принимали участие не только офицеры, но и генерал с адмиралом. Генерал-лейтенант Есио Татибама в августе 1944 года был командующим гарнизона в Чичи-Джима на острове Бонин. Однажды, напившись допьяна, он приказал поставить перед ним на колени двух пленных американских летчиков и обезглавил их. Но этого бравому генералу показалось мало. Он приказал извлечь у трупов печень и приготовить из нее сукияки – мясное блюдо с овощами. Это блюдо он и поедал в компании своих друзей. Позже убийства продолжились. И каннибализм тоже, хотя, как мы видим, на примере генерала, он не всегда был вызван голодом. В 1946 году под суд по этому делу попали 30 человек.
Пятеро из них были повешены: генерал Татибама, адмирал Мори, майор Матоба, капитан Иси и врач Тераки. Интересно, что статья за каннибализм в международном праве отсутствует. Людоеды были осуждены за «препятствование почетному захоронению».

Вот еще воспоминания индийского военнопленного Ленса Наика Хатам Али, попавшего в плен на Новой Гвинее: «Японцы начали выбирать пленных. Каждый день солдаты убивали и съедали одного заключенного. Я сам видел, как это происходило. Около 100 пленных были съедены...»

Даже японский писатель Оока Сёхэй в своем романе «Огни на равнине» описывает случаи людоедства в японской армии. Тема каннибализма в его творческой интерпретации и есть сама сущность любой войны. Но творческие интерпретации, это и есть творческие интерпретации, а каннибализм солдат микадо, как пишет Бивор, был частью «систематической и организованной военной стратегии».

Другой частью этой "стратегии" было превращение женщин из оккупированных стран в сексуальных рабынь для японской солдатни (многие из них также впоследствии были съедены). Это были тоже не единичные случаи, а государственная программа, осуществляемая японскими военными в оккупированных странах. И сегодня японские власти имеют наглость отрицать, что эта позорная практика имела место. Несмотря на то, что множество эпизодов было задокументировано, а некоторые ее жертвы выжили и смогли обвинить своих мучителей.

Пак Ён Сим – одна из корейских женщин, похищенная в «походные бордели» для японских солдат, что уже широко известно всему миру. Ей была навязана участь сексуальной рабыни до поражения Японии в войне. Вот ее свидетельство: «В 14 лет я была продана в ателье одежды в квартале Хупхо портового города Нампхо (у Корейского Западного моря) и работала там кухаркой, а к марту 1938 г. попала на японскую «реквизицию девушек». Японский рядовой полицейский насильственно конвоировал меня и 22-летнюю девушку в Пхеньян. В Пхеньянском вокзале, вижу, уже были 15 корейских женщин. Сначала в закрытом вагоне, а потом на машине увезли нас в китайский город Нанкин. Там было много японских казарм, а на улице Цзиньсюи – походный бордель, расположенный в трехэтажном доме.

Здесь началась моя позорная жизнь сексуальной рабыни. Каждая комната была в размере 2×2,5 м, вокруг дома – заграждение из колючей проволоки". В первый же день прибытия несчастная была жестоко изнасилована, а в дальнейшем "клиентов" в сутки в среднем 30 солдат. То есть, сексуальных рабынь насиловали практически непрерывно.

"Японские солдаты все, как один, бросились на меня, как злые звери. Если кто-то пытался сопротивляться, то немедленно следовало наказание: били ногами, кололи ножом. Или, если "проступок" был велик - рубили мечом голову... Истощенных и заболевших, убивали и бросали в реку. Походный бордель был кромешный ад.

Через года три меня перевезли в Шанхай, а оттуда – в Рашу под Рангуном в Бирме. Там под именем «Вакахару» мне пришлось обслуживать японских пехотинцев и танкистов. Через два года опять перевезли практически на линию фронта – на границу Бирмы и Китая. Каждый день под грохот снарядов и бомб я была вынуждена удовлетворить сексуальную прихоть десятков японских солдафонов.

Почти все женщины, угнанные сюда в походные бордели, погибли от заболеваний, избиения и бомбежки. Потом едва уцелевшие корейские женщины вместе с солдатами разбитой японской армии были направлены в лагерь для военнопленных в Куньмине Китая.

Позже я вернулась на родину, но калекой – из-за болезни сердца и расстройства нервной системы по ночам мечусь в бреду. Каждый раз, когда поневоле вспоминаются те страшные дни, все тело дрожит от жгучей ненавистью к японцам. Я жила, не зная ни семейного счастья, ни радости матери-роженицы. Думая о своем злосчастном прошлом, в моей памяти воскрешает множество соотечественниц, которые на чужбине подвергались всяким мучениям и стали неприкаянными душами. Тем более, что японское правительство бесстыдно устраивает всякие интриги, пытаясь скрыть свои преступления в тени истории. Я призываю совесть мира оказать давление на японское правительство, чтобы оно признало преступления прошлого, взяло ответственность за них, и постаралось компенсировать понесенные страдания невинных людей».

Следует отметить, что есть свидетельства не только жертв, но и палачей - то есть японских граждан. Так, Сэйдзи Ёсида раньше служил в "обществе трудового служения государству", что было вспомогательной организацией японской полиции. В своих воспоминаниях на тему «Я так ловил корейцев», «Японцы и корейские женщины в «походных борделях» он свидетельствовал, как оккупанты угоняли корейских женщин в «походные бордели» для своих солдат (как впрочем, и женщин из всех других захваченных ими стран). В интервью с корреспондентом японской газеты «Хоккайдо симбун» он признался:

«Я был непосредственно причастен к захвату корейских женщин для походных борделей, был охотником за рабами в буквальном смысле этого слова. По моей команде свыше 1000 корейских женщин были угнаны в бордели. Происходило это так: мы прибывали в очередную деревню, и выгоняли всех женщин на улицу под контролем вооруженных полицейских. Если кто-нибудь пыталась бежать или сопротивляться, то ее сбивали с ног деревянным мечом. Не обращая внимания на слезы и крики, загоняли их палками в машины. Девушка это, или замужняя женщина, мать семейства, это никого не интересовало. Помнится, какую-то женщину забрали от грудного ребенка. А когда один 2- или 3-летний ребенок со слезами следовал за своей мамой, его подняли и с силой и бросили наземь. По правде говоря, речь шла не о "вербовке", а насильственном захвате женщин ...»

 

Немало подтверждений позорной практики японской военщины имеется и среди документов союзников. Госархив США рассекречивает и публикует все новые доказательства захвата женщин в походные бордели для японских солдат. Недавно была оглашена документация штаба генерала Макартура от 1945 г., подтверждающая эти преступления. Документ «Учреждение аппаратов для развлечения японских солдат» был составлен 15 ноября 1945 г. от имени главного командующего объединенными войсками Макартура. В нем написано, что японские торговцы в Корее по предложению командования японских войск угнали корейских женщин в походные бордели для солдат в Бирме и других местах. При этом они действовали с разрешения и по прямому указанию японской армии…

Однако в Токио в упор не видят эти доказательства, и продолжают отрицать очевидные факты. Отметим, что в силу ряда причин, Японии удалось уйти от ответственности за ряд преступлений, и избежать процедуры, подобной "денацификации" в Германии. Так, например, на Международном Трибунале по Дальнему Востоку – суде над японскими военными преступниками, проходившем в Токио с 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года, тема каннибализма не поднималась. Уже упомянутый нами Бивор объясняет это тем, что власти США и Австралии вступили в сговор.

Официально считается, что причиной было желание пощадить чувства родственников военнопленных. Однако по всей видимости речь может идти о некоем тайном соглашении с японцами. Ведь практически сразу американцы стали рассматривать Японию, как свой "непотопляемый авианосец" - форпост против СССР, Китая и стран оказавшихся в зоне советского влияния. Есть и еще один момент. После бомбежек Хиросимы и Нагасаки Япония в глазах общественного сознания моментально превратилась из чудовищного палача в "жертву войны". Азиатские дела мало интересовали лежащую в руинах Европу, для СССР японская кампания оказалась быстрой и победоносной, то есть без особого ожесточения, все внимание Москвы было приковано к чудовищным преступлениям нацистов на оккупированной советской территории. Американцы, австралийцы и британцы помалкивали по указанной выше причине. Ни Китай, ни Корея, не имели тогда ни соответствующих информационных ресурсов, ни международного влияния.

В результате по ряду пунктов Токио сумело уйти от ответственности. И ни о каком покаянии, ни о какой компенсации жертвам речи сегодня не идет. Но об этих преступлениях 70-летней давности говорить необходимо. Потому что не выученные уроки впрок не идут - и в сегодняшней Японии вовсю осуществляется героизация военных преступников, убийц-людоедов и насильников, усиливаются милитаристские и реваншистские настроения. И вот уже Токио предъявляет территориальные претензии к соседям - России, Китаю и Корее.

(само описание сражения опускаю)

НАНКИНСКАЯ РЕЗНЯ

Заняв Нанкин, японские войска, при попустительстве и фактически активной поддержке своего командования, развязали чудовищную бойню мирного населения. Массовые убийства и изнасилования продолжались пять дней, а бесконтрольное насилие над населением продлилось шесть недель-до января 1938 года. Население Нанкина уничтожалось самыми зверским образом: китайцев независимо от возраста закалывали штыками, рубили катанами, сваливая отрубленные головы в огромные кучи, их сжигали и закапывали в землю живьем, вспарывали животы и т. д. Более 20 тыс. женщин подверглись массовым изнасилованиям. Всего по различным оценкам в Нанкине было уничтожено от 200 до 300 тыс. мирных жителей. Хотя эти факты подтверждены Токийским международным трибуналом и признаны во всем мире, правительство Японии считает число жертв сильно преувеличенным.

Австралийский расизм и японский каннибализм.

Как и аборигенов, австралийцы иногда называли японцев "черными". Тем не менее, определение "желтый" было более привычным, чаще всего будучи частью презрительных кличек типа "мелкие желтые вонючки", "грязные желтые ублюдки", "мелкие желтые свиньи" и т.д.
Физическая нечистоплотность попадавших в плен японских солдат часто являлась основанием для еще одного оскорбительного термина - "грязные японцы".
Для австралийцев невысокие, грязноватые, желтые люди были "расово неполноценными". Командующий 7-й пехотной бригадой после победы над японцами в районе залива Милн (Новая Гвинея) доложил, что разгром врага стал "наиболее эффективным путем демонстрации превосходства белой расы".
Падение Сингапура и другие победы японцев в начале 1942 года придали расовой ненависти по отношению к японцам уровень истерии.
Австралийский солдат в письме домой в феврале 1944 года писал, что "японцы, еще остающиеся на Новой Гвинее и Новой Британии никогда не вернутся домой. Они будут сметены. Те, которых я видел, не представляют из себя ничего существенного. Они живут в грязи как свиньи, те которые не будут убиты, умрут от болезней".
Другой солдат вспоминал, что "японцы - словно умные животные с некоторыми человеческими чертами, но никоим образом не достигающими полного человеческого уровня, и мы именно так их и расценивали - как животных".


Высший офицерский состав поощрял подобное отношение к противнику. Генерал Блэйми в 1942 году говорил австралийским солдатам в Порт-Морсби, что японцы - "недочеловеческое зверье", а в начале 1943 года назвал японцев "занятной расой - помесью людей и обезьян".
Солдаты 9-й дивизии, переведенной из Африки на Новую Гвинею и готовившейся к боям против японцев в 1943 году, могли услышать на лекциях от обстрелянных в боях против японцев офицеров, что "японец - просто образованное животное".
Очевидно, это был существенный элемент "политработы", так как война в Северной Африке отличалась джентельменским отношением воюющих сторон друг к другу, и ее по сей день в Австралии часто называют "войной без ненависти". Поэтому солдат, прошедших бои в африканской пустыне, требовалось подготовить к новым реалиям.

Найденная на теле убитого японца и обошедшая весь мир фотография, ставшая симовлом японских зверств: казнь австралийского сержанта Леонарда Стиффлита в октябре 1943 год.

Ветеран северо-африканской кампании рядовой Джон Батлер так написал о своем первом столкновении с противником: "Этим утром я наткнулся на голову хорошего японца - это был мертвец - такой же, как и проклятый бабуин; убивать этих отвратительно выглядящих животных - даже не убийство".
Двумя месяцам позже он писал о раненых австралийцах, что их вывели из строя "недочеловеки, полуобразованные бабуины". В ходу было выражение "хороший японец - это мертвый японец".
Физическое отвращение к японцам было присуще не только рядовым. Офицер-медик в конце 1942 года так описал свое первое столкновение с японцами:
"Я не хочу, чтобы это приняли за преувеличение, пропаганду или призыв к общественному мнению, но должен честно сказать, что никогда не видел чего-то более отвратительного, чем эти подобострастные, жалкие, изможденные люди. "Они выглядят как животные," - сказал священник. Другие уподобляли их отвратительным насекомым или паразитам".
Еще один солдат так описал пленных японцев в письме домой из района Тропы Кокода: "Между двумя крепкими, вымазанными в грязи охранниками стоял засаленный, раболепный японский пленный, казавшийся всем ссохшейся обезьяной-недомерком".

Добивая раненых японцев. 1943 год. (автор - Айвор Хил, Ivor Hele)

Ненависть к японцам, разумеется, базировалась не только, и, вероятно, не столько на расовых предрассудках. Враждебное отношение к японскому милитаризму набирало обороты еще до войны, когда общественному мнению стали известны факты превосходящего, по тем временам, все мыслимые пределы поведения японских солдат в оккупированной части Китая.
О том, что из 20000 попавших в плен австралийцах бесследно изчезнет не менее трети страна узнает только в 1945 году. Австралийцам еще предстояло узнать о бесчеловечном отношении к военнопленным и обращенным буквально в рабов мирным жителям оккупированых стран, работавшим на строительстве железной дороги Таиланд-Бирма, где погибло не менее 100-120 тысяч человек.
Но и на Новой Гвинее японцы почти столь же безжалостно относились к местному населению: жестокость и садизм по отношению к коренным жителям острова были повсеместными, убийства и изнасилования происходили на каждом шагу.

Солдаты обыскивают тела убитых японцев. На заднем плане австралиец снимает с трупа солдатский жетон. Бруней, июнь 1945 года.

На Новой Гвинее в почти партизанских условиях ведения боевых действий при быстро перемещавшейся во всех направлениях линии "фронта" австралийцы вскоре убедились, что поведение японцев по отношению к пленным действительно бесчеловечно.

Они повсеместно натыкались на трупы расстрелянных, а чаще убитых штыком в грудь пленных. Бывало, австралийцы находили изрубленные на куски мечами и даже сожженые трупы своих соотечественников.
Примечательно, что один из редких пленных японцев так прокомментировал зверское отношение к пленным: "С австралийцами жестоко обращались по приказу офицеров и пытали их для того, чтобы японские солдаты не сдавались из страха испытать на себе те же жестокости, которые совершались по отношению к австралийцам".
Тяготы войны на Новой Гвинее, плохое снабжение японских войск продовольствием, привели к голоду среди японских солдат. В нескольких случаях в период боев на Тропе Кокода австралийцы находили трупы своих солдат, у которых были отрезаны куски плоти.
По-видимому, нет ничего удивительного в том, что австралийцы часто расправлялись с пленными. Ветераны боев на Новой Гвинее признают это сейчас в телевизионных интервью.
Поведение японцев было, с точки зрения австралийцев, вероломным и лишенным всякого рыцарства. Японцы без промедления стреляли в санитаров, выносивших с поля боя раненых (в Северной Африке об этом речь даже не шла), а их летчики беспощадно бомбили и обстреливали полевые госпиталя.

Австралийцы позируют на фоне трупов японцев, только что убитых в ходе одной из самоубийственных атак. Остров Лабуан, 21 июня 1945 года.

Ненависть и презрение к японцам со стороны австралийцев часто усугублялись простым непониманием мировоззрения противника. Австралийцам претил фанатизм врага, его безразличное отношение к собственной жизни и готовность умереть в любую минуту. Белому человеку, которого учили сражаться за свою жизнь, воевать, чтобы выжить, это было непонятно.
Самоубийственные штыковые атаки, когда шансов победить или выжить уже не было, харакири, массовые самоубийства в безнадежных ситуациях - все это, с точки зрения австралийцев не заслуживало уважения - их письма, дневники и воспоминания полны таких характеристик, как "сумасшедшие... фанатики... тупые ублюдки... не могу понять, то ли японцы фанатически храбры, то ли тупы до идиотизма".
Австралийцы просто не могли понять, что код чести японского солдата включал такое понятие как "долг весомее, чем гора, а смерть легче, чем перо".
Один австралийский солдат вспоминал, что как-то уже после того, как его рота захватила высоту, они еще долго отстреливали японцев, пытавшихся вскарабкаться на нее, хотя то, что гребень был в руках противника, уже не могло вызывать сомнений: "Или у них не было мозгов, или они просто... пытались выполнить приказ, невзирая на обстоятельства. Эта неспособность поменять планы и приспособиться к изменившейся ситуации была кардинальной слабостью японцев".
Другой солдат вспоминал, что они установили пулемет для обстрела тропы, которую японцы использовали для снабжения своих войск, и японцы день за днем пытались продвинуться по этой тропе.
Австралийцы либо хохотали до упаду, либо теряли дар речи от изумления, когда видели, что японцы идут и идут вперед под огнем, не обращая внимания на горы трупов!

Австралийский подполковник Робсон дважды отказался принять от японского генерал-майора Уно самурайский меч в знак капитуляции, вынудив его положить меч на землю. Борнео, 17 сентября 1945 года.

Япония к концу войны оказалась в плотной блокаде американского подводного и надводного флота. Для сухопутной армии это означало катастрофу.
Командованием Императорского флота не была предусмотрена система караванов для снабжения войск, действовавших в Китае, Индокитае, островах Океании. Японцы предпочитали тратить ресурсы на строительство линкоров, которые с ростом эффективности авианосцев стали окончательно устаревать как тип боевых кораблей.
В такой ситуации Генеральный штаб Японии приказал войскам перейти на самообеспечение, то есть откровенно бросил на произвол судьбы.
Это означало не только отказ в снабжении продовольствием и амуницией - боеприпасы в отдаленные гарнизоны тоже переставали поступать. О подкреплениях речи больше не шло.

Япония к концу войны оказалась в плотной блокаде американского подводного и надводного флота. Для сухопутной армии это означало катастрофу.
Командованием Императорского флота не была предусмотрена система караванов для снабжения войск, действовавших в Китае, Индокитае, островах Океании. Японцы предпочитали тратить ресурсы на строительство линкоров, которые с ростом эффективности авианосцев стали окончательно устаревать как тип боевых кораблей.
В такой ситуации Генеральный штаб Японии приказал войскам перейти на самообеспечение, то есть откровенно бросил на произвол судьбы.
Это означало не только отказ в снабжении продовольствием и амуницией - боеприпасы в отдаленные гарнизоны тоже переставали поступать. О подкреплениях речи больше не шло.

В такой ситуации изъятие продуктов у местного населения стало основным источником продовольствия. Во многих регионах пленные, и без того страдающие от японского расизма, оказались без пропитания.


К концу войны каннибализм среди японских солдат стал едва ли не обычным делом. Офицеры на отдаленных театрах военных действий призывали своих солдат употреблять в пищу только убитых врагов.

Так как японцы на тихоокеанских островах перешли к тактике партизанской войны, то создавались специальные "группы охотников", целью которых была собственно охота на вражеских солдат и местных жителей.

В Новой Гвинее у японских солдат появилась деление человеческой плоти на белую и черную "свинину". Под первой понимались американцы и австралийцы, под второй - азиаты. Хотя употребление в пищу своих боевых товарищей строго запрещалось, подобные случаи задокументированы японскими офицерами на Филиппинах.

Истощенные голодом японцы ели трупы поверженных врагов. Если же им не удавалось поймать вражеского солдата или местного жителя, то поедали и своих. Задокументирован случай каннибализма на архипелаге Тититзима, когда японцы убили и съели восьмерых сбитых американских летчиков. Из ряда ему подобных он выделяется тем, что в "трапезе" принимали участие не только офицеры, но и генерал с адмиралом.
В 1946 году под суд по этому делу попали 30 человек. Пятеро из них были повешены: генерал Татибама, адмирал Мори, майор Матоба, капитан Иси и врач Тераки. Интересно, что статья за каннибализм в международном праве отсутствует. Людоеды были осуждены за "препятствование почетному захоронению".
Из оспоминаний индийского военнопленного Ленса Наика Хатам Али, попавшего в плен на Новой Гвинее: "Японцы начали выбирать заключенных. Каждый день солдаты убивали и съедали одного заключенного. Я сам видел, как это происходило. Около 100 заключенных были съедены...".

Но новая политика японских властей по отношению к снабжению своей армии имела и куда более масштабное последствие, чем каннибализм.

Из-за реквизиции практически всего продовольствия на нужды японской армии в Индокитае, Голландской Ост-Индии и Филиппинах среди местного населения начался голод, число жертв которого продолжает вызывать споры. Во Вьетнаме жертвами массового голода стали два миллиона человек.

В результате в конце Второй мировой войны резко возрос авторитет коммунистического антиколониального движения "Лига независимости Вьетнама" (Вьетминь) под руководством Хо Ши Мина.
Так как Рузвельт не был заинтересован в возвращении колоний европейским странам, американское Управление стратегических служб начало массированное снабжение Хо Ши Мина оружием, что в свете последующей истории взаимоотношений США и Вьетнама выглядит курьезно.

Среди многочисленных преступлений Императорской армии трагедия японских гарнизонов, оставленных без снабжения, продолжает оставаться одной из самых малоозвученных в дискуссиях о последствиях Второй мировой войны.
Соседи Японии упрекают ее в организации массового голода. Но сам японский Генеральный штаб ни во время, ни после войны не принес официальный извинений своим гражданам за лишение армии снабжения в конце Второй мировой войны.